— Эх, ну ладно, — произнес Фома и вид у него стал совсем уж грустным. И я понял, что парень хотел покататься по пустым дорогам ночного Петрограда на новом авто.
— Не переживай, — успокоил я слугу. — Накатаешься ещё. Или ты беспокоишься возвращаться в дом один?
— Любовь Федоровна хорошая женщина, — с неожиданным жаром заявил парень.
— С чего такая уверенность?
— Она терпеливо мне все поясняет в виде письма. Это не каждый учитель умеет.
Я не стал говорить, что на самом деле Виноградова костерила его на чем свет стоял, пока парень разбирал ее чертеж. Звук очень хорошо проходил по воздуховоду и наполнял ванную комнату, в которой я провел некоторое время.
— Не жди меня и ложись спать. И промокацию доешь сам. Потом расскажешь, насколько все вкусно.
Закрыл дверь, и машина выехала на проспект. Я же направился к месту встречи.
По старой традиции мы начинали прогулку из паба, расположенного в арке Императорского штаба, до которого мне нужно было пройти квартал. Туда я и направился.
На проспекте уже загорелись фонари, разгоняя вечерние сумерки. По тротуару неспешно прогуливались люди. Мимо меня, весело что-то обсуждая и хихикая пробежала стайка девушек в форме Первого Лекарского Корпуса. Их зеленые платья гармонировали с белыми фартуками и красными нашивками. А навстречу им шли курсанты Михайловского полка. Один из парней сказал что-то пробегающим мимо девушкам. Самая смешливая из них сбавила шаг, задорно улыбнулась гулякам и весело ответила. И девушки звонко рассмеялась.
Мимо меня прокатилась аккуратная тележка со сладостями, которые предлагал прохожим полноватый мужчина в стеганой жилетке с названием кондитерского магазина. Монеты за лакомство он ловко забрасывал в ящичек, приколоченный к боковине тележки и закрытый на мудреный замочек. Над мужчиной реяли несколько шаров в виде крендельков, которые крепились на длинных нитях к поясу его штанов.
Женщина в соломенной шляпке с ведерком подходила к парочкам и предлагала им скромные букетики фиолетовых цветов, перевязанные сатиновыми ленточками.
Девчушка лет двенадцати пробежала мимо, таща за спиной плетеную корзину на широких лямках. Я проводил ее взглядом, подумав, что доставщики писем становятся все моложе. Несмотря на внедрение технологий, бумажные письма продолжали доставляться адресатам в больших объемах.
Из арки дома вышло пятеро мальчишек в одинаковых серых костюмах школы для бастардов. Форма была парням велика. И очевидно выдана им «на вырост». Она болталась на парнях как на пугалах. Рукава пиджаков были закатаны до локтей, открывая метки анархистов, которые хулиганы намалевали, видимо, чернилами.
Шеи у всех пареньков были обмотаны тонкими полосатыми шарфами, а на головах были объемные кепки-восьмиклинки из грубой ткани с жесткими козырьками. Стиль рабочих районов и Петрограда казался забавным на мальчишках, если не думать, насколько опасными были взрослые, которые носили такую одежду.
Парни прошли мне навстречу, и один из них снял кепку, склонился в приветственном жесте:
— Наше вам с кисточкой, мастер Чехов, — произнес он важно. — Мастер Рипер велел передавать вам поклон.
— И ему того же, — ответил я, понимая, как быстро пришла народная слава.
— Спасибо за Плута, мастер, — добавил второй подросток с синяком на скуле и также склонился.
Но ответить я не успел. Через несколько секунд бастарды растворились в толпе гуляк.
Белова и Суворов ждали меня у дверей паба. И едва я вошел в арку, Алексей энергично помахал мне рукой.
— Приветствую, дамы и господа, — произнес я, подходя к друзьям. — Давно ждёте?
— Только прибыли, — ответил парень.
— Ну, тогда идём, — произнес я и потянул на себя ручку двери. И в этот момент, дверь распахнулась, и в арку Императорского штаба вышла моя недавняя знакомая. В компании какого-то молодого парня в форме Михайловского полка.
Елена Анатольевна была увлечена беседой, и меня не заметила. Поэтому с ходу врезалась в меня. И только после столкновения обратила на меня внимание. И на милом личике расплылась издевательская улыбка:
— А, Павел Филиппович, добрый вечер. Идёте отмечать победу в защите простолюдина Соболева?
От девушки пахло алкоголем. Она хихикнула, ее спутник недовольно покосился на меня. Суворов и Белова же переглянулись и нахмурились.
— А вы? Праздновали проигрыш? — склонив голову, любезно уточнил я.
Это хватило. Парень оттеснил Елену и вышел вперёд. Встал передо мной: