— Вот так, — вздохнул Рипер. — Учишь их, учишь, тратишь силы, а они забывают. Впрочем, я их не виню. Бастарды из приютов, сами понимаете какое образование им могут дать заведения Синода, порядки в которых мало чем отличаются от каторги для малолетних преступников. Повадки и диалект не вытравить.
— Я вполне спокойно отношусь к просторечному говору, — успокоил я гостя.
— Вы великой доброты человек, мастер Чехов, — ответил Рипер, и как мне показалось, в его голосе прозвучало уважение. — Аристократ, который защищает права простолюдинов. В городе уже много про вас говорят. Особенно на рабочих окраинах.
— Пустое, — отмахнулся я. — Все ради того, чтобы заработать себе имя. Потом я стану таким же снобом, как и остальные аристократы.
Рипер рассмеялся:
— Отличная шутка, мастер, — ответил он и достал из внутреннего кармана пиджака конверт. — Держите. Заявление об оказанной помощи мы уже составили. И передали вашему секретарю.
Он взглянул на Арину Родионовну, и девушка поспешно кивнула.
— Что это? — уточнил я, с сомнением глядя на конверт.
— Знак благодарности, — просто ответил парень.
Я взял конверт. Открыл его. Быстро пересчитал рубли с изображением Павла и красные пятирублевые «Константиновские» купюры. И протянул деньги обратно.
— Мою работу мне оплатит министерство. К тому же пятьсот рублей стоят часы адвоката с именем. И даже такой вряд ли запросит такую суммму за два дня работы.
— Ну, не каждый адвокат с именем взялся бы защищать бастарда из «Сынов», — возразил Рипер. — И не каждый догадался бы до такой хитрой схемы. Признаться, я был весьма впечатлён. Так красиво все провернуть… мое уважение. Жаль мне не удалось посмотреть на представление в кабинете Иванова лично. Я люблю хорошие представления. Порой и сам принимаю в них участие. Глаза мужчины мечтательно заблестели, но он тут же пришел в себя и откашлялся. — Так что заберите конверт, господин Адвокат. Проделанная вами работа стоит каждого рубля. И эти деньги не обязывают вас к дальнейшему сотрудничеству. Я не пытаюсь купить вашу лояльность, мастер.
Он коснулся указательным и средним пальцами лба. И я кивнул, убирая конверт в карман. Рипер же довольно улыбнулся. А затем шагнул к дивану, забрал цилиндр и трость:
— Ну, нам пора, мастер Чехов. Простите, если доставили неудобства. Идём, Гордей.
Парень ещё раз коротко поклонился:
— Спасибо, Павел Филиппович, — поблагодарил он. И гости направились к выходу. Уже у двери Рипер остановился, обернулся:
— Да, совсем забыл, мастер Чехов. Простите, память стала плохой. Если вам когда-нибудь понадобится помощь «Сынов» — дайте знать. Наша организация в неоплатном долгу перед вами.
— Хорошо, — только ответил я.
Рипер же ещё раз коснулся указательным и средним пальцами лба прощаясь. И «Сыны» вышли из приемной, оставив нас с Ариной Родионовной вдвоем.
Тайны дверей и тотемных пней
— Неплохие ребята, эти «Сыны», — нарушил я неловкое молчание, которое повисло в приемной.
Арина Родионовна вздрогнула, словно выходя из ступора. И потом закивала. Я вынул из конверта две пятирублевые купюры с изображением профиля императора Константина, протянул их секретарю:
— Вот. Премия за возникшие неудобства.
Девушка взглянула на деньги, покосилась на меня. И я заметил, что ее ладони слегка подрагивают.
— Это…
— Матёрые преступники, — кивнул я. — Вам придется работать с такими, если вы решите пойти служить в следственный отдел. Как эта ваша…
Я замялся, вспоминая имя персонажа сериала, который так нравился Арине Родионовне.
— Марья Петровна, — словно на автомате подсказала девушка.
— Ну, эти хотя бы приветливые и вежливые, — продолжил я. — Рецидивисты, которые после каторги ненадолго задерживаются на свободе, ведут себя совсем по-другому.
Арина Родионовна вновь вздрогнула. Растерянно взглянула на меня. Кажется, только теперь секретарь начала понимать, что кино и реальность все же разные вещи. Но деньги девушка все же взяла.
— И вот еще, — я протянул ей купюру и принялся беззастенчиво врать, — у вас выпала косметичка и была безнадежно испорчена, когда я на нее наступил. Там было зеркало, вроде, и оно раскололось. Надеюсь, в косметичке не было ничего дорогого вашему сердцу?
— Нет, — девушка рассеянно оглянулась. — Я подумала, что случайно выложила ее в кафе, когда искала кошелек, да там и оставила.
— Извините меня за неуклюжесть.