Итоги дня были подведены на совещании, которое состоялось в 18.00 в кабинете начальника управления. После доклада, сделанного Сергеевым, Покрышев задал несколько уточняющих вопросов:
— Было ли замечено что-нибудь подозрительное на стоянке?
— Ничего приметного, товарищ генерал, более того, в машинах не было ни одного человека.
— Все ли машины стояли ровно? Не выделялась ли какая-либо?
Сергеев опять ответил отрицательно.
Начальник управления встал, прошелся по кабинету.
— Предположить, что наш с вами объект просто так прогулялся вместо обеда мимо интуристовской гостиницы и автостоянки, мы не можем. Ему явно нужен был какой-то сигнал, за которым должно последовать мероприятие. Но был ли этот сигнал?
Покрышев вдруг остановился.
— Если у гостиницы стояла некая машина, «носитель», так сказать, этого сигнала, будет резонно полагать, что водитель ее постарается после выполнения задания поскорее убраться от гостиницы. Не так ли?
Сергеев и Васильевский согласно кивнули головами.
— В таком случае, товарищ Сергеев, скажите мне, какие машины уезжали со стоянки после появления там Панкова? Ну, скажем, на протяжении двух часов. Сергеев раскрыл блокнот, начал перечислять:
В 13.07 отъехали супруги из ФРГ по фамилии Зиберт, автотуристы; в 13.14 сел в машину финский гражданин Лахтиннен, в Ленинграде по торговым делам; в 13.28 отбыл англичанин Даунхилл, участник мехового аукциона; в 13.36 — американка Уэлс, туристка...
— Стоп! — генерал прервал Сергеева, — далее в вашем списке американцы есть?
— Нет, товарищ генерал.
— Что нам известно о госпоже Уэлс?
— Подробные справки не наводили. По предварительным данным, приехала через Финляндию на собственном «форде».
— Как приехала?
— По частному приглашению. Но кто пригласил, пока не уточняли, просто не успели...
— Не успели, — Покрышев недовольно поморщился. — Что американка делала в «Астории»? Она что, проживает там?
— Нет, приезжала обедать в ресторан.
— Это интересно. — Генерал оживился, сел в кресло, поднял телефонную трубку, нажал кнопку.
— Леонид Анатольевич, дайте мне, пожалуйста, срочную справку, — попросил он, — кто пригласил в Ленинград из США госпожу Уэлс?
Ответный звонок раздался через четыре минуты. Генерал выслушал Леонида Анатольевича, поблагодарил, положил трубку.
— Уэлс приехала два дня назад по приглашению госпожи Майборг
И видя, как вытянулись лица Сергеева и Васильевского, генерал подтвердил:
— Да-да, жены того самого американского разведчика, работающего под крышей консульства, который проезжал по Садовой. — Потом добавил: — А вы говорите: не успели... Самого основного и не успели. Хотя видите, как все просто: используется обыкновенная гражданка США, которую попросили в нужное время поставить в нужном месте машину. А она и знать-то не знает, что ее машина — сигнал для начала какой-то серьезной операции.
Покрышев потер кончиками пальцев виски, сказал задумчиво:
— Теперь надо быть начеку.
14-го, в пятницу, в 13.00 из Ленинградского управления в Центр ушла телеграмма следующего содержания:
«По подозрению в сотрудничестве с американской разведкой нами изучается Панков Игорь Степанович, 1938 года рождения (кличка по делу — Лгун). Полученные материалы свидетельствуют, что объект в ближайшее время намерен осуществить операцию по связи с ЦРУ. Сегодня утром он приобрел билет на поезд, который прибывает в Москву 15 сентября, в 7 часов 29 минут. Просим организовать за ним наблюдение и оказать содействие оперативной группе, возглавляемой сотрудником нашего управления Васильевским, которая прибудет в Москву сегодня самолетом. Санкция на арест Лгуна имеется. Его приметы... Покрышев».
7
Панков с самого начала очень трусил — Васильевский из машины отчетливо видел, как Лгун нервничал и озирался как только вышел из дома, где остановился у приятеля, свернул в один из арбатских переулков. «Проверялся» он неумело: сворачивал за угол, потом резко выскакивал обратно и всматривался в редких прохожих. «Так можно не сбросить с себя подозрения, а только навлечь, — усмехнулся про себя Александр, — начитался плохих детективов и теперь мудрит...»
На проспекте Калинина Лгун поймал такси, перед тем как сесть в машину, еще раз оглянулся и поехал в сторону ВДНХ.
В распоряжении Васильевского было две «Волги». Сам он ехал в той, которая шла за такси, другая следовала параллельным курсом по соседним улицам, связь с ней поддерживалась по радио. В машине Александра сидели два московских работника, прекрасно знающих столицу.
Такси вдруг повернуло, и один из москвичей по фамилии Беренов предположил:
— Похоже, к Бестужевскому парку двинется...
Машина объехала вокруг парка и остановилась у бокового входа. Лгун вышел из машины съеженный, будто голый очутился на морозе, постоял, зябко согнувшись, застегнул плащ, что-то сказал водителю и нырнул в парк.
Хотя над городом уже расползлись сумерки, небо было прозрачно и парковые аллеи хорошо просматривались. Васильевский никого не послал туда. Он расставил людей небольшими группами: по два человека у каждых парковых ворот и поставил одну задачу: взять объекта на выходе. Один из сотрудников — Володя Кулешов, приехавший вместе с Александром из Ленинграда, подошел к такси, показал очень удивившемуся водителю удостоверение сотрудника КГБ и лег на заднее сиденье. Уже лежа проинструктировал таксиста, как себя нужно вести, если приехавший пассажир внезапно вернется и сядет в машину.
В момент задержания Лгун, даром, что перетрусил, повел себя довольно отчаянно. Александр не ожидал от него такой прыти. Панков, увидев подходивших мужчин, резко выдернул из кармана плаща руку, отшвырнул круглый увесистый предмет в сторону и рванулся к такси. Прыгнув на переднее сиденье, он крикнул водителю: «Гони!» Выскочить из машины ему не дал Кулешов. Он применил короткий прием и сказал обмякшему Панкову:
— Как там в старой песне? «...Нам некуда больше спешить».
В первые минуты допроса Лгун врал самозабвенно и азартно, вероятно, им была продумана линия поведения на случай возможного провала. Но предъявленные вещественные доказательства: кинопленка со сценой встречи с американским разведчиком в Латинской Америке (фильм Панков смотрел с ужасом), фотография около «Астории», на Садовой улице, материалы обыска на квартире, где в тайнике найдены были инструкция и подготовленные для передачи сотрудникам ЦРУ секретные материалы, — все настолько очевидно свидетельствовало против него, что он быстро осознал неуместность запирательства.
Он сидел теперь поникший, обескураженный и все повторял:
— Надо же, как быстро...
Рассказал о том, как пришел к мысли продать секретную информацию американцам (он так и сказал: «продать»), как еще в Норвегии отправил письмо в консульство США, сообщил в нем, что готов сотрудничать, дал свои приметы, указал пункты захода судна...
Найденная при обыске инструкция была исчерпывающей.
Запланированные ею действия Панкова предусматривали лишь подготовку к активной шпионской работе. Теперь она себя исчерпала.
Главной удачей был захват того предмета, который Лгун выбросил при задержании.
По виду это был самый обычный камень-булыжник, такой же и по весу. Васильевский, когда поднял его с земли и положил на носовой платок, долго разглядывал: зачем булыжник понадобился шпиону?
Вскрыли камень уже специалисты управления, естественно, предварительно сняв с него отпечатки пальцев Лгуна. Булыжник оказался вместительным контейнером.
— Как там в Библии? «Время разбрасывать камни и время их собирать», — усмехнулся Покрышев на очередном совещании, — прямо о сцене захвата Панкова с поличным сказано.
Генерал был доволен: первая часть запланированных мероприятий реализована в целом успешно. Данное совещание имело целью подвести итоги, определиться в дальнейших действиях.