С начала 60-х годов сходное предложение обсуждалось применительно к учреждению статуса европейских компаний. Комиссия Европейского экономического сообщества приняла законопроект о едином уставе для всех стран Общего рынка. Упорное сопротивление представителей бизнеса, так же как и значительной части профсоюзных деятелей, встретил введенный в качестве одного из основных положений устава принцип совместного определения, или участия рабочих в руководстве предприятием. Однако я глубоко уверен, что все со временем согласятся с целесообразностью такого принципа, ибо он представляет настоятельную политическую необходимость нашего времени. Теперь, когда этот новый устав уже принят, западногерманским, французским или английским компаниям не надо прибегать к тем сложным лабиринтным путям, которыми шли в свое время фирмы «Ройял Датч-шелл», «Акфа-Геварт», «Пирелли-Данлоп» и некоторые другие для того, чтобы обрести всего лишь двунациональный статус. Вряд ли можно выразить в марках, франках или фунтах стерлингов те преимущества, которые любой из компаний Сообщества сулит их превращение в европейские.
Многие недостатки описанной выше неупорядоченной и нерезультативной системы связаны, по моему мнению, с самими предприятиями - частными, государственными или смешанными, которые существенно опоздали в осознании своей высокой социальной, экологической и воспитательной ответственности в рамках своих собственных стран. И они сделают совсем непоправимую ошибку, если вовремя не поймут, что сейчас их ответственность приобрела уже транснациональный характер. Сегодня, как никогда раньше, необходимы совместные, коллективные, координированные действия. Между тем крупные компании склонны по-прежнему действовать в одиночку, каждая за себя, по лесным волчьим законам. И весь мир, как и раньше, концентрируется для них на их финансовых балансах. Сегодня это недопустимо. Такой эгоцентристский подход мешает мировой экономике, отдельные стороны которой находятся во все более тесной взаимосвязи, и которая превращается во все более и более целостную систему. Эта могущественная сила, которую я называю гражданской, не освящена законом, вместе с тем она обладает высшей реальной властью в современном обществе, совокупным опытом, информацией и возможностями перспективного планирования, которые во многих областях превосходят по масштабам, уровню развития и гибкости те механизмы, которыми располагают многие современные правительства. Поэтому необходимо найти пути и средства поставить весь этот потенциал на службу более широким интересам общества в целом. Все компании должны сообща выработать конкретные средства для достижения этой цели, а затем каждая из них осуществить все необходимое, чтобы приспособить свою деятельность к новым требованиям со стороны общества. Причем эти перемены должны коснуться абсолютно всех: акционеров не меньше, чем членов правления; служащих, рабочих и профсоюзных деятелей не меньше, чем тех, кто занимается управлением.
В своей управленческой практике я часто пытался убедить коллег подумать об этом. В 1967 году мне предложили возглавить Экономическую комиссию Атлантического института международных проблем в Париже, и я в течение шести лет занимался этим весьма хлопотливым занятием. Одним из первых мероприятий было создание особой исследовательской группы, в состав которой входили крупные американские и европейские промышленники и финансисты из самых различных сфер экономики и других областей деятельности. Они могли заниматься выработкой рекомендаций и оказанием помощи правительствам в решении проблем современного общества. Я также лично обращался по этому вопросу к ведущим представителям международного делового мира. Сознавая тогда опасность превращения этих групп в мощную силу давления, я однако считал, что она будет с лихвой компенсирована помощью, которую получат государственные учреждения в модернизации методов политического анализа, а это позволит представителям бизнеса лучше увидеть и осознать широкий круг проблем, которые необходимо иметь в виду именно при принятии государственных решений. Тогда, возможно, это предложение было несколько преждевременным и не возымело последствий, сейчас оно возникает вновь - хотя, быть может, на сей раз уже слишком поздно.