В заключение этого раздела мне хотелось бы отметить, что, прожив много лет буквально бок о бок с крупными компаниями, я пришел к выводу, что именно им - в гораздо большей степени, чем всем остальным действующим лицам на современной социальной сцене, - необходимо кардинальным образом пересмотреть и изменить концепцию своей роли, образ жизни и характер деятельности, и это будет соответствовать не только общим, но также и их собственным интересам. Они, за редким исключением, не только еще не осознали, но даже и не желают пока задуматься над глубокими, поистине драматическими изменениями, которые происходят сейчас во всей человеческой системе. Вместе с тем они обладают редкими способностями восприятия и приспособления к новому. Разумно используя свои возможности, они могли бы в трудный для человечества час внести положительный вклад в диалектику социальных преобразований. Надо всемерно содействовать влиянию на них именно в этом направлении, используя буквально все возможности, - и, может быть, первым логическим этапом эволюции станет превращение многонациональных компаний в ненациональные.
Во время своей поездки в Вашингтон в конце 1966 года я выступал с лекциями на тему, которую я назвал Требования 1970-х годов к современному миру». В этих лекциях я касался проблем, тогда еще не столь очевидных, как сейчас: глобальная взаимозависимость, угроза грядущего обострения мировых макропроблем, а также недопустимость замены такого рода проблем сиюминутными потребностями, не соотнесенными с целостной и всеобъемлющей картиной происходящих изменений.
В тот раз я хотел привлечь основное внимание к двум моментам. Во-первых, к тому, что оценить перспективы мирового развития или должным образом к нему подготовиться невозможно без совместных, концентрированных усилий всего человечества, включая также коммунистические и развивающиеся страны, и что такие усилия должны быть срочно предприняты. И во-вторых, что необходимо широко применять системный анализ и другие современные методы, в разработке которых США достигли ведущих позиций, применяя их для решения широкомасштабных и сложных авиакосмических и оборонных проблем, и что эти достижения нужно применять и для изучения не менее масштабных и сложных проблем, выдвигаемых общественной и международной жизнью.
В ходе подготовки меморандума, в котором настоятельно рекомендовалось организовать совместный международный проект для изучения путей практического осуществления высказанных мною идей, я имел возможность обсуждать их в Госдепартаменте и Белом доме. Проект этот должен был, по моему мнению, быть как можно более аполитичным и осуществляться по линии неправительственных организаций. Я считал, что независимость такого рода предприятия могла бы быть достигнута, если бы оно было организовано, скажем, под эгидой Фонда Форда. Вице-президент Хамфри с готовностью поддержал меня и написал Макджорджу Банди, бывшему советнику президента Кеннеди по вопросам национальной безопасности (незадолго до этого он был назначен президентом Фонда Форда).
Я непричастен к тому, что произошло позже, но в декабре того же года мистер Банди созвал, к моему глубокому удовлетворению, пресс-конференцию, на которой заявил, что уполномочен президентом Джонсоном «быть в течение ближайших месяцев его личным представителем при изучении возможностей создания международного центра по исследованию общих проблем развитых обществ». Формулировка оказалась не совсем такой, какой я хотел бы ее видеть, но и это, безусловно, было огромным шагом вперед.