Пройдя несколько метров, я наткнулся на киберов из других отрядов. Они стояли отдельными группами и молчали. Наверное, общаются через диалоговые окна. Почти никто не получил ни царапины, только в одной группе три кибера получили травмы. Чем ближе я подходил, тем больше взглядов я замечал.
— Пятьсот пятьдеся третий, а где остальные члены группы? — выглянула из-за ствола фигура командира. — Остались с военными?
— Нет. Они погибли.
По лицу не скажешь, но он явно удивился. Мы оказались в центре внимания. Явно головы этих киберов разрывались от входящих сообщений. И тут перед моими глазами пробежала дорожка. Одно за одним проплывали сообщения: «Умерли?», «Какой ужас», «Кто был в его команде?». Мне стало еще хуже. Может, это отразилось на мимике мое самочувствие, а, может, и так все было понятно, без слов, но сразу были отданы указания сворачиваться и возвращаться к стене.
Ни в дороге, ни в корпусе со мной никто не заговорил. Лишь пустые взгляды преследовали меня повсюду. Наверное, Гофр все же смог что-то задеть во мне, раз я теперь так остро на все реагирую. Все эти глаза, прожигающие мой покровочный материал, все разговоры, ухмылки (представляете, кто-то радовался нашим потерям) — все это не было для меня чем-то особенным. А разведчик из меня плохой выйдет, с такими-то навыками.
А вот кому точно не помешало бы поучиться слежке, так это посланному всюду ходить за мной киберу. Его нельзя было не заметить: за деревьями стоящая фигура очень даже видна, а про сопровождение в корпусе я вообще молчу.
По прибытии нам дали время отдохнуть. Все разбрелись по своим комнатам, поэтому никто меня не трогал. Эти часы были идеальными для прослушивания кассеты. На этот раз музыка окутывала меня темной тайной, заковывала в цепи молчания, наказывая не рассказывать о пережитом солдатам А-класса. Надо же, А-класс, а Гофр погряз в болоте по уши. Как и я. С каждой минутой я погружался все глубже и глубже во всю эту чепуху с нулями и солдатами. Кто-нибудь, помогите мне! Вытащите из капкана лжи!
* * * * * * * * * * * * * *
Допрос прошел быстро. Следивший за мной кибер ничего опасного в моем поведении не обнаружил. Я ответил на ряд вопросов о случившемся и отправился на тренировку. В зале занятия благополучно начались без меня, поэтому я решил незаметно войти, чтобы не привлекать внимания. Излишние шепотки мне ни к чему. Я попробовал использовать «маскировку» и «бесшумное передвижение» — полученные в ходе тренировок навыки.
С задних рядов не было видно, что творится в центре зала, где тренеры показывали мастер-класс новобранцам, зато можно было тихо переждать учебные часы и подумать о моих новых способностях. Я все чаще вижу чужие сообщения, мысли и желания. Я не понимаю, как это возможно. Возможно, во время стрельбы я не заметил задевшей меня пули? И вот я вижу секреты других.
За раздумьями занятия проходили быстро — неожиданно настал черед показать себя в бою. Нам выделили арену, где можно использовать оружие, даже дальнего действия. Опять бои, опять соревнования. И зачем нам рассказывают о равенстве, если потом нас заставляют сравнивать себя друг с другом. Зачем все это?
С каждой минутой вопросов становилось все больше и больше. Удерживать весь этот поток стало тяжело — и я принял стойку принимающего. Партнер появился сразу же. Все только и делали, что мечтали выпустить пар, а я оказался тем самым кибером, что идеально подходит по всем критериям. Может, я действительно виноват в гибели товарищей, но вместе с тем я пострадал тоже. Раз они решают, кто виноват, а кто нет, то придумали бы что-нибудь получше этого гребаного боя.
Захват. Уклонение. Захват. Отступление. Опять захват. Я переместил центр тяжести и перекинул противника, вывернув ему плечо. Но тот не сдался и продолжил поединок. Перевернувшись, он оказался сверху и стал наносить удар в голову, однако для получавшего азарт кибера кулачного боя оказалось мало: он выпустил острый нож. Лезвие угрожающе повисло надо мной, готовое вот-вот воткнуться в грудь и повредить мою систему. А он жестокий — отправить меня на переработку. Сколько же ненависти в нем? И из-за чего?