— Да, господин шестьсот первый! — прокричали мы хором.
— Ты, из разведотряда, подойди ко мне, — звучно позвал меня преподаватель. По мере моего приближения к шестьсот первому сотни глаз устремлялись ко мне. — Как вы уже заметили, покров этого кибера отличается от вашего, потому что это не боевой материал, а эстетически оформленная броня, имеющая низкую эффективность против ударной волны различного рода. Следовательно, я требую от вас аккуратности по отношению к этому киберу. Понятно?
— Да, господин шестьсот первый!
Глава 3. Первое соревнование
Представление закончилось, и нам предстояло разделиться на группы. Как объяснили преподаватели, сначала мы разделяемся на команды сами, обретаем связи, налаживаем отношения, а после нескольких практик старший тренер расформирует нас по группам в зависимости от уровня наших способностей.
Первым делом я направился к Гофру. Он стоял рядом с огромным кибером, хотя, по-моему, Гофр все же выглядел более мощным. Я подошел к ним и подал запрос на объединение. Ответ не заставил себя ждать: тут же появилось извещение о вступлении в одиннадцатый отряд.
— Пятьсо-о-от пятьдесят третий, ты с нами, по-о-оздравляю! — пробасил кибер. Он минуту не отводил взгляд от меня, а потом и вовсе включил сканирующее устройство. — Ты меняешься слишком быстро, Третий, — заметил гигант, а затем добавил через окно сообщений: — И это может быть опасно...
Сказать, что я удивился, — это ничего не сказать. Слова Гофра меня насторожили. Что он имел в виду, когда говорил: «...это может быть опасно»? К чему это было?
* * * * * * * * * * * * * *
Мы с Гофром сильно сдружились за время лекций. Мы сидели вместе за партой, да к тому же и несколько раз прогуливались возле озера. Этот кибер всегда казался мне загадочным, будто что-то хотел сказать, но молчал. Я не допытывался его. Если бы он действительно желал открыться, то не ждал бы столько времени. Сначала мне было трудно сдерживаться от расспросов, но уже через несколько дней запал потух.
Я просто дружил с ним. Мне было спокойно рядом с этим монстром. И это было так необычно, так интригующе, потому что я не знал, чего ожидать от чудака. Хотя это он называл меня чудаком время от времени, и с чего бы это? Особенное удовольствие мне доставляло то, как он глядел на что-нибудь и не обращал внимание ни на что иное, когда он погружался весь в какой-то предмет его наблюдений и получал от данного действия, как он говорил, положительную энергию. Я старался делать то же самое, что и он, но у меня никогда не выходило разглядеть в объектах чего-то большего, чем просто то, что я видел.
Один раз, кажется, это была среда, мы с Гофром решили пройтись вдоль стены-ограждения. Академия находилась на границе сектора, поэтому рядом со зданием симуляций можно было увидеть высоченную стену, разделяющую земли F и G. Тогда Гофр потянулся к ней, но дотронулся до биополя. Щит покрылся рябью от легкого прикосновения металлических пальцев.
— Третий, как думаешь, зачем киберы во-о-озвели эти стены?
Я смотрел на переливающееся поле и размышлял. Я прошелся несколько раз по истории киберов и низших роботов, но ответа найти никак не мог, поэтому я вопросительно глянул на Гофра. Тот грозно таращился на меня, пока не решил ответить:
— Точно никто-о-о не знает ответ на этот вопрос. Но я думаю, что это не киберы со-о-оздали эти ограждения, ведь зачем они нам?
— Ну они являюся границами секторов...
— Да, это так, но зачем нам делиться на секто-о-оры?
— Эм...
— Тебе нечего-о-о ответить? Да? Ха, ты посмотри, мы совершенны: у нас нет войн, экологические проблемы почти устранены, равенство процветает. Что еще нам нужно? Так зачем же стены? Я не могу это выбросить из головы . По-о-остоянно думаю над этим.
Меня поражала глубина мыслей Гофра. Он замечал те мелочи, на которые я бы никогда и не обратил внимание. Его мышление поразительно, оно необъятно. Та логика, на которую он ссылается, может разрушить мое понимание реальности, и я этого боюсь. Меня страшит уверенность Гофра.
* * * * * * * * * * * * * *
И сейчас, сказав такие слова мне, он был таким непоколебимым, точно скала, о которую разбиваются волны. Что может быть опасного в тех изменениях, которые произошли во мне? Да и какие изменения? Я же поменялся только внешне. Верно?