Пять-лет понадобилось Великовскому для подготовки к изданию следующей его книги «Эдип и Эхнатон», которая вышла в-свет в 1960 году. Более двадцати лет отделяют первый замысел автора н долгожданное исполнение. Дело в том, что в свое время Великовский, увлеченный новой историко-космологической концепцией, отложил на не-
определенный срок книгу «Фрейд и его герои». Но еще тогда в 1930-е гг., работая над ней, он погрузился в исследование личности Эхнатона, египетского фараона-еретика, одного из первых монотеистов древнего мира. Открылось много загадок, которые требовали разрешения. Но в ту пору Целиковский предпочел устремить свои взор в космос, разгадывая тайны небесной битвы, задевшей и нашу Землю. Теперь этот большой сюжет был завершен, а новый, обозначенный в «Веках в хаосе», остановился в той-точке, где Великовского ждала новая встреча с Эхнатоном. Ведь эль-Амарна, архив которой он так подробно исследовал в первой книге серии, была столицей Эхнатона, дерзко противопоставившего себя традиции. После его смерти город будет разрушен и заброшен. Чтобы закончить разговор об эль-Амарне, Великовскому необходимо было вернуться к забытой рукописи. Но за это время его видение истории изменилось. Поэтому Эхнатои уже не воспринимается им только в границах египетской истории. Начинается диалог Египта с греческим миром, и эта идея составила пафос исследования, поражающего читателей таким неожиданным, парадоксальным сближением – «Эдип и Эхнатон». «Скрытая ироничность этой книги, – писал Великовский в предисловии к Эдипу и Эхнатону, – состоит в том, что и Эдип, и Эхнатон были героями Фрейда. Он не сознавал их близкого сходства, даже идентичности; он видел в одном символическую фигуру грешника, терзаемого греховными, но в то же время человеческими побуждениями, которым он повинуется, а в другом – святого, первого монотеиста, предшественника Моисея, законодателя».
Великовский поставил перед собой задачу доказать, что легенда об Эдипе, вдохновившая греческих трагиков, а впоследствии ставшая основой для фрейдистской концепции «эдипова комплекса» как подсознательного импульса, свойственного человеческой природе, имела в основе определенные исторические события. Главным мотивом этой легенды, который позволяет проникнуть в ее подлинные истоки, представлялся Великовскому сфинкс «Существо, которое сторожило Фивы в Беотии, не было одной из знакомых греческих фигур: великан Пал-лас, Минотавр, кентавр, Медуза Горгона, фурия, киклопы, – подчеркивал Великовский. – А это был Сфинкс, и так он назывался у греческих трагиков, Его родиной был Ьгипет. Хотя его изображения были найдены во многих странах, включая Крит и Микены в Греции, они были или привезены из Египта или, как считается, представляли собой подражания или заимствования образа, рожденного в Египте».
Образ сфинкса, охраняющего ворота Фив в Беотии, становится для Великовского той нитью Ариадны, которая позволяет ему установить связь между греческой легендой и египетской историей, один из драматических сюжетов которой он блистательно в этой книге разворачивает. Он сумел увидеть прототип мифического Эдипа в египетском фараоне Эхнатоне, создав одновременно его историческую и романизированную биографию. В данной книге особенно ярко предстает свойственное Великовскому искусство реконструкции, восстановления исторических обстоятельств и сюжетов по законам мозаики, когда из мельчайших деталей, на первый взгляд, между собой не связанных, рождается поразительное и неожиданное панно, обладающее законченностью, логическим и стилевым единством. Книга «Эдип и_Эхнатон» особенно показательна для метода Великовского и, пожалуй» остается одной из немногих его книг, которые можно читать независимо от любой другой ее работы.
По древним барельефам, отрывкам древних документов и инеем Великовский восстанавливает драму в семействе Эхнатона, делившего свою любовь между прекрасной Нефертити, образ которой увековечен епшетсквм искусством, своей женой и матерью «го детей, и своей родной матерью, царицей Ти, которая в конце концов выиграла в соперничестве с Нефертити и заняла место законной царицы. В персонажах этой драмы, представленной в книге Велнковского, угаданы все персонажи более позднего греческого мифа, вплоть до второстепенных. Одна из археологических находок XX века – пещера, вырубленная в скале неподалеку от могилы Тутанхамона, – позволила Великовскому блестяще реставрировать сюжет о египетской Антигоне – сестре убитого принца, сына Эхнатона, Мерятатен, которая была погребена в пещере за то, что осмелилась похоронить своего брата.