Навстречу бежали две надзирательницы; Фойл страшным ударом повалил их. Перед ним тянулся бесконечный ряд камер, на каждой двери красным огнем горел номер. Фойл привстал на цыпочки и разбил инфракрасный фонарь над головой. Весь коридор погрузился во мрак… даже для оснащенных очками.
— Теперь мы на равных, — выдохнул Фойл и побежал дальше, на ощупь считая двери. Он налетел на охранницу, расправился с ней, обнаружил, что сбился со счета, пробежал еще, остановился.
— Джиз! — взревел Фойл.
До него донесся ее голос. Он помчался вперед, нашел камеру Джизбеллы.
— Гулли, о Гулли, боже мой..
— Отойди, детка! Назад! — Он трижды яростно ударил молотом, и дверь поддалась. Фойл ввалился внутрь.
— Джиз?.. — задыхаясь, выдавил он. — Проходил мимо. Дай, думаю, загляну.
— Гулли, ради…
— Да-а… Ничего себе встреча, а? Идем, Идем, девочка. — Он вытащил ее из камеры. — Назад через приемную пути нет. Я там не понравился. Где ваша Санитария?
— Гулли, ты сошел с ума!
— Вся половина обесточена. Я разбил силовой кабель. У нас есть полшанса. Идем, девочка. Идем.
Он подтолкнул ее вперед, и она повела его по проходам к автоматическим стойлам женской Санитарии. Пока механические руки удаляли одежду, мыли, опрыскивали и дезинфицировали их, Фойл нащупал контрольное медицинское окошко и разбил его молотом.
— Лезь, Джиз.
Он протолкнул ее сквозь окошко и последовал за ней. Голые, намыленные, изрезанные, окровавленные, они искали дверь, через которую входили врачи. Вдруг Фойл поскользнулся и с грохотом упал.
— Не могу найти дверь, Джиз. Дверь. Я…
— Тсс!
— Но…
— Тихо, Гулли!
Мыльная рука нащупала и зажала его рот. Поблизости раздался топот ног — закоулки Санитарии вслепую обшаривали охранники. Инфракрасное освещение до сих пор не исправили.
— Окно могут не заметить, — прошептала Джиз.
Они скорчились на полу. Шаги прогромыхали и затихли.
— Все в порядке, — выдохнула Джизбелла, — Но в любую минуту включат прожектора. Идем, Гулли, живей!
— Но дверь в клинику, Джиз… Я думал…
— Двери нет. Они спускаются по убирающейся винтовой лестнице. И это предусмотрено. Надо попытаться найти грузовой лифт. Хотя бог знает, что это нам даст… О, Гулли, ты идиот! Ты совершеннейший идиот!
Они пролезли обратно через контрольное окошко и стали лихорадочно искать в темноте лифт, в котором увозили старую одежду и подавали новую. И механические руки в темноте снова мылили, опрыскивали и дезинфицировали их.
Внезапно надрывно взвыла сирена, заглушая все прочие звуки, и наступила полная тишина, удушающая, как мрак.
— Они выслеживают нас геофоном, Гулли.
— Чем?
— Геофоном. Им можно уловить шепот за целую милю.
— Грузовой лифт… грузовой лифт… — лихорадочно бормотал Фойл.
— Нам не найти.
— Тогда идем.
— Куда?
— Мы убегаем.
— Куда?
— Не знаю. Но я не собираюсь ждать, как баран. Идем. Физические упражнения тебе на пользу.
Он снова толкнул Джизбеллу вперед, и они побежали, задыхаясь, судорожно хватая ртом воздух и спотыкаясь, в черные глубины Жофре Мартель. Джизбелла дважды падала, и Фойл выбежал вперед, как антенну вытянув перед собой рукоятку молота и ею нащупывая проход. Потом они наткнулись на стену и поняли, что оказались в тупике. Пути вперед не было.
— Что теперь?
— Не знаю. Похоже, я больше ничего придумать не могу. Но и возвращаться нам нельзя. Я пристукнул Дагенхема. Мерзкий тип. Как этикетка на бутылке с ядом. Тебя не осенило, девочка?
— О, Гулли… Гулли… — Джизбелла всхлипнула.
— Рассчитывал на тебя. «Никаких бомб», — говорила ты. Хотел бы я сейчас иметь бомбу. По крайней мере… Погоди-ка. — Он ощупал скользкую стену. — Внимание, Г. Фойл передает последние известия. Это не естественный пещерный свод, а сложенная на кирпича стена. Посмотри.
— Ну?
— Значит, проход здесь не кончается. Его просто заложили. Прочь!
Он отшвырнул Джизбеллу назад и яростно набросился на стену. Он бил ритмично и мощно, со всхлипом втягивая сквозь зубы воздух и пристанывая при каждом ударе.
— Они приближаются, — сказала Джизбелла. — Я слышу.
Начали сыпаться камни. Фойл удвоил усилия. Внезапно стена поддалась, и в лица им ударил поток ледяного воздуха: