- Мульцумеск Валентине Гагановой!
- Он просит вас передать спасибо товарищу Гагановой, - переводят мне.
Мы покидаем цех, всё ещё полные впечатлений от только что услышанной истории. Не выходит она из головы и в отеле.
Я сижу у окна, которое выходит на площадь, где на фоне массивного собора в этот субботний тихий вечер по здешнему обычаю гуляют молодые девушки и парни из окрестных деревень. Все в пышных пёстрых национальных костюмах - румынских, венгерских, саксонских. Поток молодёжи необыкновенно красив. В раскрытое окно доносятся смех, обрывки песен, музыка: это уже где-то завели танцы. Удивительно хороший обычай!..
И всё-таки перед глазами у меня другой город, небольшой старый русский город, изрезанный древними каналами, где космы тополей глядятся в водную гладь, город, на окраинах которого находятся текстильные фабрики.
Я вспоминаю мою беседу с фрунтажем Бенко и думаю о молоденькой женщине с ясными зеленоватыми глазами, которая открыла ещё одну страничку в героической истории нашего рабочего класса. Мне посчастливилось быть у истоков этого почина, наблюдать, как выбивался из земли и прокладывал себе дорогу маленький ручеёк, разлившийся потом в огромную реку. Я познакомился со всеми действующими лицами этой простой повести наших дней. Но почему-то лишь тут, на чужбине, я ощутил подлинную силу этого почина, отзвуки которого и здесь, в Трансильванских Альпах, будят в людях то лучшее, что уже заложил в них социализм. И отсюда, издалека, мне захотелось сказать вслед за румынским рабочим, с которым я познакомился:
- Спасибо, большое спасибо вам, Валентина Ивановна!
Вышний Волочёк - Клуж.
