- А я разве сказал, что это мелочи? В технике мелочей нет, - совсем просто произнёс Анатолий Васильевич. - И правильно сделала, что прямо ко мне пришла. Спасибо! - И тут совсем неожиданно добавил: - А ведь я о тебе слышал, Валя Гаганова.
- Что, слышали, что «настырной» зовут?-глубоко вздохнула девушка, чувствуя, что её столь решительно начатый разговор оборачивается какой-то иной, неожиданной для неё стороной.
- И это слышал… А знаешь, «настырная» - это неплохо. Это значит настойчивая, требовательная. И ведь ты не для себя «настырная»… Так вот, Валентина, что ты скажешь, если я тебя бригадиром поставлю, а? Хорошую молодёжную бригаду сколотим. Характера у тебя на три бригады хватит. Ну, а если не хватит, помогать будем.
Так в этом спокойном, не щедром на слова и на первый взгляд будто бы даже замкнутом человеке Валентина Гаганова неожиданно нашла друга, который угадал в непокладистой, ершистой, бойкой на язык, нетерпимой к слабостям окружающих девчонке честное, прямодушное сердце, волю организатора и неиссякаемый источник инициативы.
«ВАЛЬКИНА КОМАНДА»
Когда-то, девчонкой, слышала Валя от отца поговорку: «Одна голова не бедна, а бедна, так одна». Она запомнилась ей тогда звучным сочетанием слов, ибо в раннем возрасте не очень задумываешься над смыслом поговорок.
Но вот, став бригадиром комсомольской бригады, Валя поняла и смысл этого звучного словосочетания. Теперь Валентине приходилось думать не только о себе. У неё под началом оказалось одиннадцать девушек. У каждой свой характер, свои навыки и приёмы работы. Раньше, идя на фабрику, Валентина ещё как бы продолжала отдыхать, раздумывала о недочитанной книжке, оставшейся дома, о слышанной вчера радиопередаче, о том, случайно или не случайно остановил свою машину и поздоровался с ней некий знакомый ей парень, шофёр по профессии, и о других столь же интересных вещах. Теперь ей приходилось думать обо всех одиннадцати девушках, о том, как сблизить их, как добиться, чтобы они друг другу помогали, симпатизировали и не ссорились. Ведь всё: и личная неприязнь, которая порой возникает из-за каких-нибудь мелочей между хорошими людьми, и плохое настроение одной, беспокойство другой, заботы третьей - всё это в конечном счёте отражается на общем деле, на выработке, на всём том, за что Валентина чувствовала теперь себя ответственной.
Да и отношения в бригаде поначалу не налаживались. Вале шёл всего семнадцатый год, а в бригаде были девушки постарше, поопытнее. Она - недавно из деревни, а под началом у неё оказались дочери и внучки ветеранов фабрики. Разве они хуже, чем. она? Почему какая-то девчонка будет ими командовать?.. И девушки порой даже весьма недвусмысленно намекали ей на это. А главное, каждая из них действительно оказалась неплохой, знающей себе цену работницей, и потому подчас они весьма насторожённо относились к бригадиру. Как тут быть? Что делать?
И от всех этих новых забот Валентина уставала не меньше, чем от собственного производственного дела. '
Нет, она не могла пожаловаться, что её предоставили самой себе. Мастер цеха Анатолий Васильевич, благословивший её в бригадиры, старался помочь ей и словом и делом. Девушке даже казалось, что этот спокойный, невозмутимый человек вместе с нею переживает её неудачи. Секретарь партбюро прядильной фабрики Варвара Ивановна Базлова, подружки из комсомольского комитета - все, к кому девушка обращалась, давали советы, даже пробовали говорить с девчатами из её бригады. Но Валентина всё больше убеждалась, что авторитет нельзя «создать» со стороны, его нужно заслужить самой. И сердце, комсомольское сердце, сердце сироты, с детства привыкшей заботиться о «младшеньких», горячее сердце социалистического человека, готового поступиться чем-то своим и бескорыстно взвалить на себя тяжесть ради того, чтобы помочь товарищу, само сердце подсказало ей путь к одиннадцати другим девичьим сердцам.
Идёт она, бывало, с работы и предвкушает, как освежится у рукомойника холодной, ледяной водой, пообедает и вернётся к хорошей книжке, оставленной вчера на самом интересном месте; ан нет, не выйдет: ведь заболела, не пришла сегодня на работу съёмщица Надя, и, отодвинув свидание с книжкой, Валя идёт навещать подружку. Что-то очень озабоченна была сегодня другая Надя. Хорошая прядильщица и работает вроде бы как всегда, но видит, видит глаз бригадира: что-то гложет девушку. Значит, завтра за обедом в столовой надо сесть с Надей рядом, потолковать, дать ей возможность облегчить душу, а может, чем и помочь… Люда - одна из лучших искусниц на фабрике. Но уж очень горяча и самолюбива. Не только снисходительного тона, а и совета не терпит. К этой надо как-нибудь при девушках подойти, да и сказать громко: «Ты же опытней меня, давай помогай, ведь общее тянем».