— В бой, — прозвучал приказ не Сымы, но Цзе Чунде, с которым богиня не пыталась спорить или просто не могла. Что случилось в ледяном зале? Они сражались? Или это договор?
Ни у Фо Аня, ни у остальных членов семьи не было времени над этим подумать и уж тем более это обсудить. Они не могли ослушаться предателя, которого сами же бросили в ледяной зал.
Ход сражения резко переменился. Члены тайной семьи начали уверенно теснить солдат Первого бога. На Фо Аня тоже попытались напасть, но он лишь махнул рукой, и врагов отбросило на добрых три метра. Юношу мутило. Он схватился за лоб, пытаясь заставить мир больше кружиться.
Остальным тоже становилось паршивее. Они сражались на грани возможно, а из их ртов вырывалась кровь. Они просто не могли остановиться, иначе бы умерли прямо там, где стояли. Фо Аня тоже подгонял приказ. Юноша знал, что как только ему станет чуть лучше, приказ станет его навязчивой идеей.
Фо Ань дрожал. И пришел в ужас, когда Сы Вансяо пробили плечо мечом, а он только взвыл и продолжил двигаться, пока кровь заливала его одежду. Буквально выплескивалась при каждом резком выпаде.
Цзе Чунде их убьет.
Фо Ань шагнул. Ноги оказались страшно тяжелыми и легкими одновременно. Они жаждали действия, но мышцы так напряглись, что будто камнем кости обхватили. Юноша шагал через силу. Шагал и шагал, но слишком медленно. Членам тайной семьи и ему становилось все хуже.
Фо Ань остановился. Он слишком часто дышал. Воздуха в груди становилось слишком много. Юноша закричал, натурально зарычал и, направив силу в ноги, прыгнул. Врезался в спину Цзе Чунде, который пошатнулся, но не упал.
— Еще один предатель, — прорычал опальный глава семьи. Он схватил Фо Аня за шею и слишком легко поднял над землей. — Ты мне с самого начала не нравился. Сыма должна была тебя поглотить.
Хмурый, суровый взгляд Цзе Чунде ни капли не напугал Фо Аня. Куда больше его волновала внезапная нехватка воздуха. Он схватился за каменные руки мужчины, пытаясь на них подтянуться, трепыхался в его хватке не хуже сражающейся за жизнь рыбы, когда ту собрались подсечь.
Цзе Чунде поднял Фо Аня еще выше. И юноша, что было силы, пнул его в грудь. По ощущениям он сражался со скалой, и она не торопилась сходить с места. Фо Аню пришлось пытаться снова и снова. И он не собирался сдаваться. Либо Цзе Чунде, либо он. И черта с два юноша поставит свою жизнь ниже, чем жизнь человека, с которым тот успел распрощаться еще на переговорах с Нао Люинем.
Фо Ань собрал все силы, подтянулся на чужих руках и ударил двумя ногами в чужую грудь. Скала поддалась. Треснули кости. Цзе Чунде пошатнулся. Его тело засветилось ярче прежнего, а щели в коже стали больше. Не нужно было быть гением, чтобы понять, поглощенная им энергия выходит из-под контроля. Фо Ань увидел в этом возможность. Он повторил удар. И еще разок.
Цзе Чунде, наконец-то, его отпустил. Фо Ань упал на четвереньки. Чем хуже становилось опальному главе семьи, тем сильнее терялись члены семьи. Их кожа, как и кожа Фо Аня тоже начали трескаться. Останутся шрамы.
— Быстрее! Отступаем! Не подходите к ним! — Скомандовал Фэй Хань. И так битва завершилась, но еще ничего не было кончено. Фо Ань чувствовал, как внутри что-то лопается, разрывается. Его сильно затошнило кровью и желчью. Тело начало бить болезненными судорогами. Фо Ань крайне неловко прыгнул на схватившегося за голову мужчину. Наконец-то, повалил его на землю. И начал бить. Запускать пальцы в светящиеся щели, отрывая от Цзе Чунде кусок за куском, не замечая, что те, лишаясь свечения, обращались кровавыми кусками плоти.
Фо Ань не чувствовал обращенных в его сторону взглядов не только своих товарищей, но и врагов, что заняли позиции на крышах, подальше от творящегося ужаса.
Фо Ань не сдавался. Он бил и при этом слабел. Но и свечение Цзе Чунде постепенно утихало, обнажая истинное состояние мужчины. Неясно как он вообще еще держался. От его лица почти ничего не осталось, кое-где виднелся череп. Цзе Чунде вздрагивал, точно пытался откашляться.
Фо Ань остановился с занесенным кулаком. Испугался не того, что сделал, а дикого, направленного на него взгляда. Зрачки, точно две черные бусины остановились на нем. Остатки губ раскрылись, и прозвучал женский, более не имеющий эха голос: «Спасибо».
Огонек вылетел из изуродованного тела Цзе Чунде, устремился в небо, а тот окончательно затих. Он умер в мучениях, но Фо Ань даже не думал его жалеть. Он скатился с тела, сел на землю, руки повисли вдоль тела, в которых больше не чувствовалось никакой силы. Пропала и книга в сознании.