Приведя себя в порядок, Фо Синь поднялась с сочной из — за близости реки травы и чмокнула в щеку Цу Чжулиня, что-то ему прошептав, а после, подгоняя брата, вместе с ним преодолела кустарник. Цу Чжулинь не пошел за ними, чтобы никто не понял, что они были здесь вместе.
Мимо проезжали повозки с пустыми и полными ведрами. Их загоревшие хозяева приветливо кивали детям Фо. Юноша дождался, пока рядом никого не будет и как бы невзначай спросил:
— Почему бы вам не убежать? Ли Шэн все равно никогда не позволит тебе выйти замуж.
— А’Линь не может бросить мать, а я не хочу бросать своих. Иначе, Ли Шэн окончательно вас замордует.
— Выживем, зато ты вырвешься.
— И что мне делать? Куда идти? У Ли Шэна очень много знакомых и должников. Нас отыщут даже в столице уезда, — словно злясь на все вокруг, резко ответила Фо Синь. — Еще неизвестно, что он сотворит за это с А’Линем. — Добавила она тише.
— Езжайте дальше. Хоть в столицу империи.
— На какие деньги? — Горько ухмыльнулась девица. — Нет, Фо Ань, нужно придумать более надежный план. Или дождаться, пока Ли Шэн сдохнет, и ты станешь во главе хозяйства.
— Как будто он мне что-то оставит, — фыркнул юноша, топая по пыльной дороге, которая даже через тапки жгла ноги. — Скорее всё получат мужья его дочерей.
— С чего бы? Ли Шэн — тщеславный человек. Ему проще признать наследником тебя, чем заявить, что он не в состоянии привести на свет сына.
Фо Ань тут же вспомнил кровь на платье матери, и ему стало тошно, наружу попросилась съеденная в пути кровяная колбаса.
— Не будем об этом.
— Отчего же? Знаешь, мы с матерью давно позаботились о том, чтобы Ли Мань и Ли Минь никогда не подарили ему внуков.
Фо Ань остановился, да так резко, словно натолкнулся на стену.
— Вы что?
Фо Синь прошла чуть дальше, но тоже остановилась, обернулась и как ни в чем небывало посмотрела на брата, строго его отчитав:
— Он лишил нашу семью будущего, подставил и довел отца до виселицы. Не только мы желаем ему смерти, но только мы достаточно близки, чтобы ему отомстить.
— И что же дальше? — Выдавил из себя Фо Ань.
— А дальше, — постучала изящным пальцем по подбородку Фо Синь, — ну, не знаю, есть яды, которые копятся в организме и убивают человека за месяц, словно легочная болезнь. Никто ничего и не поймет. Или не захочет разбираться.
— Не смей! Я тоже ненавижу Ли Шэна, но не хочу, чтобы нас из-за него вздернули.
Фо Синь сурово нахмурилась, развернулась и пошла дальше, бросая на ходу:
— Повзрослей уже.
Вечером, истопив баню и как следует пропарившись, Фо Ань в который раз удивился, сколько на человеке может быть грязи, и как, оказывается, может дышать кожа после мыльного корня. Двигаться было лениво, так что юноша присел на скамью во внутреннем дворе, решив обсохнуть на теплом вечернем воздухе. Ночь уже потихоньку вступала в свои права, но никто не торопился зажигать масляные лампы.
Фо Синь повела мать в парную. Весь вечер она даже не смотрела в сторону брата. Да и Фо Ань не торопился с ней мириться. Не то чтобы он отрицал необходимость мести, но поступать вот так подло, когда это грозит виселицей, а то и чем похуже, не хотел. Не понимал, как хрупкие создания способны на такое коварство и задавался вопросом, все ли женщины такие? А еще ему стало жалко Ли Мань и Ли Минь. Они-то в чем виноваты?
Во двор вышел Ли Шэн. В руках у него был поднос с парой мисок: рис и бульон. Он мельком взглянул на Фо Аня и направился к самому дальнему сараю во дворе. Услышав тот голос еще десять лет назад, Фо Ань старался больше туда не подходить. Теперь он куда лучше понимал суть сумасшествия, поэтому побаивался столкнуться с несчастной и опасной женщиной.
Даже со скамьи Фо Ань слышал, как брякнул тяжелый замок.
— Я принес поесть, — ласково сообщил Ли Шэн, но вместо благодарности услышал крик. Нет, не ругань. Крик боли, злости и отчаяния. Словно женщина боялась заботливого супруга.
Крик не утихал, и Фо Аню стало неуютно. Он поднялся со скамьи и ушел в дом.
Глава 4
Две курицы глупо и вместе с тем удивленно посмотрели на раскидывающего зерна Фо Аня. Одна из них чуть склонила голову набок и важно кудахтнула. Фо Ань изогнул бровь и сыпанул горсть в их сторону. Несушки тут же разбежались, расправляя крылья, точно собирались взлететь, но через мгновение вернулись на место, обо всем позабыв, с аппетитом клюя свой завтрак. Юноша усмехнулся и пошел за водой, чтобы наполнить их поилку. Но не стал греметь ведром, замер, потому что услышал, как чуть поодаль, за сараем с мотыгами и лопатами, кто-то шептался.