Фо Ань сглотнул, во все уши слушая рассказ.
— И что же будет, если дать им воды?
Са Лисюань, что до этого предпочитала смотреть за Фо Аня, на светлое, голубое небо без единого облачка, перевела на него взгляд.
— Демон примет это за сделку и захочет отблагодарить. Да только понятие о награде у них своеобразное. Могут сделать тебя своим братом или каждое утро приносить на порог жирных дохлых крыс, могут даже привести чужую корову, а тебя обвинят в краже. Так что, если уж решился дать воды, сразу скажи, чего хочешь взамен. Иначе все решат за тебя.
Фо Ань поежился. Ничего подобного он не знал. Никогда не интересовался. Да и зачем. Конечно, даже до их маленького уезда доходили слухи о демонах, и в районе столицы с этим довольно скверно обстоят дела, но здесь всегда тихо. И люди сами себе горазды строить козни, отлично справляясь с этим без вмешательства демонов.
— Выпусти меня, Фо Ань, — после нескольких минут молчания, вновь заговорила Са Лисюань, едва не плача. — Демоны каждый день питаются моей кровью и тиранят душу. Я мучилась достаточно и теперь хочу просто умереть.
— Почему тебя заперли? — Не мог не спросить Фо Ань. Легенда о древней войне, конечно, красива, но не отвечает на множество вопросов, которые вправе задать юноша.
— Нас запер Ли Шэн, — ответила женщина на четыре голоса.
— Крыса!
— Ненавижу его!
— Хочу отомстить!
Заголосили демоны внутри Са Лисюань.
— Как это случилось? — Нахмурился Фо Ань.
— Если мы расскажем, ты нас освободишь?
Фо Ань сомневался. Конечно, те молодые люди, рано или поздно, дойдут до этого дома, но что если демоны успеют натворить дел и до встречи с ними. Фо Синь, наверняка еще дома и где-нибудь плачет, да и самому Фо Аню не хотелось умирать пусть и косвенно, но по вине проклятого старосты.
— Не бойся, мальчик, — заговорил обладатель абсолютно черных глаз. — Мы не тронем тебя, не тронем твоих друзей и соседей. Мы просто уйдем. Клянемся Алым кристаллом.
— Пусть, после рассказанного мной, это звучит странно, но ты можешь им верить, Фо Ань, — подтвердила Са Лисюань. — Они, как и я, мучаются в заточении, медленно умирая.
Фо Ань задумался. Пленники не только сарая, но и одного тела не мешали ему размышлять. Только смотрели, но не на него. А за него. На мир, который столько лет был им недоступен. Юноша же смотрел на них, сам не понимая, что при этом испытывает. Безусловно, присутствовал в душе страх и опаска, но еще и жалость. Пусть не в сарае, но он тоже десять лет был пленником Ли Шэна: его настроения, планов, жестокости.
Юноша вздохнул, поставил топор к дверному косяку и ушел. Женщина и все ее обитатели тут же насторожились. Фо Ань слышал, как звякнули цепи. Видимо, они хотели его позвать, наверное, готовились умолять, но не проронили ни слова. Не успели. Потому что Фо Ань не вышел из поля их зрения, зато сбросил в колодец ведро, зачерпнул и на веревке потащил вверх. Возможно, юноше просто показалось, но он услышал, как женщина глотает вязкую слюну.
Немного расплескавшись, ведро все же достигло поверхности. Почти полное, его содержимое едва покачивалось и блестело в лучах солнца. Фо Ань увидел в воде свое отражение. И оно ему не понравилось. Тонкий, больше подошедший девушке, нос, миндалевидные глаза и тонкие губы. Копна растрепанных, жестких, темных волос не делала его краше. От матери ему достались веснушки, от отца высокий лоб и скулы. Наверное, Фо Аня можно было назвать симпатичным, но сам он видел лишь труса, который с трудом набирается смелости сбросить оковы.
Юноша медленно моргнул и посмотрел в сторону распахнутого сарая, откуда на него устремился одновременно ожидающий и просящий взгляд. Груженый ведром, Фо Ань вернулся к порогу демонической темницы и сел прямо на землю. С одной стороны, у него стоял топор, с другой, ведро.
— Я хочу услышать твою историю, а потом, может быть, дам тебе воды, — четко выговорил юноша, решившись.
— Фо Ань, разве ты не запомнил моего предупреждения? — Ахнула Са Лисюань.
— Не перечь мальчишке. Рассказывай! — Взвизгнул тот, что изначально говорил первым.
— Да, давай, поплачься свежим ушам, А’Сюань, — хихикнул третий, после чего вернул контроль истинной хозяйке тела.
Женщина испытующе посмотрела на своего пока несостоявшегося освободителя, наверное, поняла, что не стоит расшатывать его сомнительную уверенность, и заговорила:
— Ли Шэн родился в знатной столичной семье мира совершенствующихся.
Фо Ань изумился и хотел что-то спросить, но женщина жестом попросила его молчать.