Фо Ань нашел в себе силы встать, но мышцы налились свинцом и его заметно шатнуло. Чтобы не упасть, юноша схватился за кустарник и напоролся на колючку. Она и пробудила его окончательно, пустив кровь. Фо Ань тряхнул головой и быстро отыскал взглядом сестру. Фо Синь спала, разложив собственное одеяло. И брат решительно направился в ее сторону, но, не дойдя всего пары шагов, вновь почувствовал нечто странное. Ноги подкашивались, точно он несколько раз оббежал родную деревню.
— Сестра… — Фо Ань рассчитывал на крик, но из горла вырвался хриплый шепот. Юноша рухнул прямо на землю, больше не в силах сопротивляться противоестественному сну.
Проснулся Фо Ань оттого, что его трясут. Ни капли не отдохнув за ночь, он сопротивлялся пробуждению, наверное, даже ругался, но некто оказался настойчив. Юноше пришлось открыть глаза.
Небо оказалось светлым. Верхушки деревьев трепал легкий ветерок. Фо Ань попытался сесть и тут же взвыл от боли в мышцах. Тело нещадно болело, а перед глазами запрыгали разноцветные звезды.
— Давай, приходи в себя, — настаивал смутно знакомый голос. Фо Ань с трудом обернулся на звук, но не сразу признал Нао Цяня. — Я не могу разбудить твою сестру.
— Сестру? — Фо Ань медленно оглядел поляну. Но не нашел на ней ни спящих переселенцев, ни остатков их костров. Зато увидел белую лицом, тяжело дышащую Фо Синь. И в этот момент все воспоминания о прошлом вечере и том, кто он сам, вернулись на место.
Фо Ань подскочил, но тело все еще плохо слушалось и болело. Его новый знакомый тоже сидел и растирал мышцы рук и ног, хмурясь от каждого нажатия. Фо Ань кивнул ему и на четвереньках пополз к Фо Синь.
Девушку лихорадило. По лбу струился пот, а руки стали страшно холодными. Фо Ань попробовал их растереть, но с задачей не справился.
— Ну же, просыпайся! — Крикнул Фо Ань и сильно, едва ли не до ссадин почесал щеку. — Просыпайся! — Все внутри скрутило. Нарастала тревожность. Фо Ань потряс сестру за плечи, но голова той моталась из стороны в сторону, а глаза и не думали открываться.
Испугавшись не на шутку, Фо Ань ударил сестру по щеке. Да та только лишь нахмурилась, а проспаться не собиралась.
— С ней что-то не так…
— Тут все, что-то не так! Оглянись! Никого и ничего! — Скорее напугано, чем гневно выкрикнул Нао Цянь. — Нет следов от костров, нет следов телег, эти улыбчивые идиоты словно в воздухе растворились! А меня вчера вырубило так, что я и подумать ни о чем не успел!
Фо Ань широко распахнул глаза. Вот что его тревожило. Вот что показалось странным и пугающим.
— Кто это были?..
— Какая к дьяволу разница? — Растерев мышцы, новый знакомый поднялся на ноги. Кривил губы и прислушивался к каждому шороху. — Буди сестру. Нужно уходить с этого проклятого места.
Фо Ань кивнул и принялся всячески трясти и кричать Фо Синь в ухо, но тщетно. Девушка вяло отбивалась, хмурилась и пыталась свернуться калачиком.
— Дурное у меня предчувствие, — высказался вслух Нао Цянь. — Надо бы ее к лекарю.
Фо Ань поджал губы, а новый знакомых похлопал его по плечу.
— До города всего день пути, и я знаю там одного человека, который лечит всякого рода недуги и проклятия.
— Правда? — Резко обернулся юноша, отчего у него стрельнуло в шее, и он принялся ее растирать, собирая ладонью хлопья пота и грязи.
— Правда. С моей деревни много кто к нему обращался, а те, что при деньгах и вовсе при беременности жен переезжают в столицу уезда, чтобы он помог им родить здорового малыша.
— Тогда я ее понесу, — Фо Ань попытался подняться, но вновь осел на землю. И чуть не расплакался от беспомощности, но на деле только шмыгнул носом.
— Давай, разминайся, — смягчился Нао Цянь. — Я понесу твою сестру, а ты возьмешь ее и мои сумки.
Фо Ань не стал тратить время даром. Не было у него времени подумать и о благодарности молодому мужчине. Отчасти приведя ноги и руки в порядок, он помог усадить сестру на спину Нао Цяню, а сам забросил на плечи сумки. Уходили они торопясь. Никто не обмолвился о завтраке или желании умыться. Хотя вряд ли им сейчас полезет в глотку еда.
Шли молча. Не жаловались ни на разгоняющуюся жару, ни на жалящих мух. И только когда отошли достаточно далеко от страшного места, Нао Цянь отважился раскрыть рот.