Сам Чжан Лу, несмотря на возраст, метит в чиновники, кичится образованием, но пока только ездит на ярмарки в столицу уезда и покупает домашний скот на разведение и перепродажу.
Гости ушли, а Ли Шэн вышел во двор и широко улыбнулся при виде аккуратно сложенных дров.
— Иногда я прямо-таки любуюсь твоей работой, — расставляя руки по бокам, расправил грудь Ли Шэн, словно сам провел на солнце добрых четыре часа. Фо Ань уже и забыл, когда тот сам делал что-нибудь по дому. Если так подумать, не только со стороны кажется, что семья Фо нанялась к семье Ли в обслугу.
— Угу.
— Можно будет сегодня и баню истопить, — предвкушая ласку горячего пара, прищурился, точно кот, хозяин уже не такого маленького дома. — Натаскаешь воды, пока я займусь прошениями сельчан?
— Конечно, — не стал спорить Фо Ань, зная, что может случиться, начни он кочевряжиться. Палкой Ли Шэн научился орудовать особенно ловкой, а бить так, что потом в туалет с кровью пару дней ходишь. — Только пообедаю.
— Кстати, об обеде, где твои мать и сестра? Я их с самого утра не видел.
— Мать на рынке, сестра с ней, — ложь, Фо Ань понятия не имел, куда делась Фо Синь.
Ли Шэн нахмурился и зашел в тень кухни, бубня под нос:
— Надеюсь, они додумаются купить готовую еду. У меня не так много времени на обед.
Признаться, Фо Ань и сам на это рассчитывал. Мать еще неясно, когда вернется, а приготовить что-то на быструю руку у нее никогда не получалось. Мысли о чем-то горячем и мясном заставили наполниться слюной рот. И чтобы не почить смертью голодных, Фо Ань, все же вылив на себя ведро воды и отряхнувшись, словно собака, отправился на кухню в поисках вчерашних паровых булочек. Хоть одна должна была остаться.
Пока он рыскал по тазам, корзинкам и полкам на кухню вошла Фо Синь. Бледная, словно стоит на пороге смерти, с трясущимися, темными кончиками пальцев, она тяжело, болезненно дышала, но все же вымучила из себя улыбку:
— Ань’эр, проголодался? Ничего, я купила несколько готовых блюд, сейчас накрою стол и покушаем. — Женщина в легком летнем платье с черным, тонким поясом с трудом водрузила корзину близ кана. На лбу выступил пот, к коже прилипло несколько легких, выбившихся из прически, прядей, но Лянь Сянь продолжала храбриться. — Сейчас-сейчас.
Нахмурившись, Фо Ань оглядел женскую фигуру и заметил маленькое красное пятно на платье в районе бедер. Догадка заставила парня нахмуриться и скривить губы. Он уже собрался было раскрыть рот, но в этот момент услышал шаги Ли Шэна. Резко поднялся, заставил мать присесть за стол, а сам начал разбирать корзину.
— А, Лянь Сянь, — в приветствии не слышалось ничего хорошо, — а я уж думал, что придется ждать еды до самого ужина.
— Что ты, немного заболталась с подругами.
— На тебе лица нет, ты не заболела? — А вот это прозвучало с надеждой.
— Нет, жара, — вяло отмахнулась Лянь Сянь, — ты ведь знаешь, как она на меня влияет. Вот принесу тебе обед и прилягу отдохнуть.
— А где сяо Синь? — Ответ не особенно порадовал старосту.
— Во дворе, умывается, жарко же, — повела плечом женщина, изо всех сил держа спину прямо.
— Ладно. Я голоден, поторопись, — махнув широким рукавом, Ли Шэн отправился в кабинет. С тех пор как он освоился на должности, то вовсе перестал носить рубашки с узким рукавом, перешел на солидные халаты, всем своим видом показывая, что он выше остальных людей в маленьком городе, хотя, правильнее будет назвать его деревней.
— Хорошо.
Как только Ли Шэн ушел, Лянь Сянь сдулась, сгорбилась, наклонилась и спрятала лицо в ладонях.
— Зачем опять? Роди ты ему уже, может, добрее станет, — отругал мать Фо Ань, вынимая из корзинки свертки с еще горячей готовой едой, а еще отрез свежего, жирного мяса и хрустящие свежие овощи.
— Сынок, мне просто плохо от жары.
— У тебя кровь на платье, — холодно отозвался Фо Ань.
И Лянь Сянь, что казалось невозможно, подняла еще более белое, нежели раньше, лицо. Тут же она поняла, почему сын так резко ее посадил на стул и горько, но совсем беззвучно заплакала.
— Я никогда не дам жизнь его ребенку.
Фо Ань выжидающе посмотрел на мать, вздохнул и принялся делить купленные блюда по мискам на четыре персоны.