Н а д е ж д а. Не знаю. Просто подняла уцелевший листочек…
Г л а д ы ш е в. Дешевенькие мыслишки, но на молодых и они оказывают, к сожалению, вредное влияние. Запомните, Надежда Михеевна, что больной человек не может родить здоровых мыслей. А тут была чахотка. И вот кончается апрель, впереди лето, а нашего знакомого больше нет… Это что же, происходил обыск?
Н а д е ж д а. Да.
Г л а д ы ш е в. Зачем ваш папаша пускал к себе в дом такого жильца? И больной, и поднадзорный… Неприятности.
Н а д е ж д а (встает и подходит к окну). Почему нельзя жалеть людей?
Г л а д ы ш е в. Разве я это говорил? Сострадание к ближнему необходимо. Как врач говорю вам: всегда помогайте тем, кто нуждается в помощи. Нет чище и благороднее поступков, согретых любовью к слабому. Да. (Пауза.) Что ж, был славный, безобидный человек, жертва своих заблуждений. Жаль. Очень жаль. (Пауза.) Кстати, вы не можете сказать, как отцу, Петр частенько бывал здесь? (Пауза.) Что же молчите? Отвечайте!
Н а д е ж д а. Припоминаю.
Г л а д ы ш е в. К моему горю, сын так не похож на меня. Слишком увлекающаяся натура. Начитался разных приключенческих книжонок и теперь бредит романтикой. (Испытующе смотрит на девушку.) Готов безрассудно влюбиться в кого угодно. Один неверный шаг — и вся жизнь у него может быть испорчена нелепым браком. Испорчено все будущее.
Н а д е ж д а (простодушно). А кем будет Петр Степанович?
Г л а д ы ш е в. Юноша даровитый. Постараюсь наставить его на хороший путь. Кем бы он ни стал, ему достаточно походить на своего отца, чтобы заслужить и почет и уважение… Вспомнили?
Н а д е ж д а. Я не знаю случая, чтоб Петр Степанович…
Г л а д ы ш е в. Оказывается, он способен быть благоразумным. Будьте здоровы. (Откланивается и уходит от окна.)
Надежда молча смотрит ему вслед. Тихо открывается дверь, и осторожно входит П е т р.
П е т р. Удалился?
Н а д е ж д а. Не надо тебе, Петя, ходить к нам. Не надо.
П е т р (протягивает ей руку). Я слышал слова папаши. Спасибо, Надя. Дай руку. (Насильно берет ее руку.) Ты настоящий товарищ. (Улыбается.) Недаром мы с тобой играли в индейцев и ты мужественно переносила пытки бледнолицых… (Пауза.) Помнишь, как Дмитрий Иванович был нашим верховным судьей? Как он разбирал наши ссоры?
Надежда молча кивает головой.
Не надо, не горюй. Ведь мы оба ему обещали помнить его, но не грустить, не плакать… (Пауза.) Я решил твердо — ценой любого скандала осенью поеду учиться в Петербург… А там… там посмотрим… (Отпускает ее руку.) Эти башибузуки ничего не нашли, не взяли?
Н а д е ж д а. Ничего.
П е т р. У нас же, на квартире доктора Гладышева, они искать не станут. Придет время, и люди прочитают записки ссыльного… Приберем книги. Если они тебе не нужны, отдай их мне… (Поняв взгляд девушки.) Пусть стоят на старом месте.
Начинает собирать с пола книги и устанавливать на полках. Случайно на одной из книг их руки встречаются.
Н а д е ж д а (пытаясь освободить свою руку). Ты что?
П е т р. Я подумал о том, что в жизни не умирает только одно — мысль. Да! Нет Дмитрия Ивановича, нет людей, написавших вот эти страницы, нет даже государств, где жили авторы, а их мысли с нами. Понимаешь? Значит, чтобы не исчезнуть из мира, надо хотя однажды сильно и ярко высказать мысль, очень нужную всем. Ее сохранят, пронесут через тысячелетия. Мысль станет бессмертной.
Н а д е ж д а. Ты ее сможешь сказать?
П е т р. Не знаю. Но постараюсь. А ты?
Н а д е ж д а. Если найдешь такую мысль, я понесу ее дальше, до самого конца. И передам другим. Веришь?
П е т р. Верю.
Продолжает теперь вместе с Надеждой складывать книги. В комнату заглядывает М и х е й, пришедший с работы.
М и х е й (осматривается). Хозяева приходили…
П е т р. Здравствуйте, Михей Федорович!
М и х е й. Здравствуйте, молодой человек. (Входит в комнату.) Оба враз отличились или порознь?
Надежда и Петр непонимающе поглядывают друг на друга.
Не сговорились? У кого в садах черемуху обломали? Завернул по дороге на кладбище, смотрю — вся могила в цветах. Значит?..
Н а д е ж д а (искренне). Честное слово, не мы.