— Как дела? — спросил я.
Она опустила окно и всмотрелась в меня сквозь сетку дождя.
— Мы с вами знакомы?
— Мы познакомились в субботу, в доме вашего жениха.
— Правда? Наверное, я была в дупель…
— Не стану возражать, мисс… Кроме того, вы были брюнеткой.
— Это парик. Я меняю цвет волос в зависимости от настроения. Все говорят, что я ужасно переменчива!
— Это заметно. И в каком же настроении вы сейчас?
— Честно говоря, я потрясена этим потопом! Над домом Брайана оползает склон, во внутреннем дворике уже тонны грязи. Поэтому я поехала с ним. Я не в восторге от этого сидения в машине!
— А зачем Брайан приехал сюда?
— Говорит, по делам.
— У него дело к Джин Броудхаст?
— Кажется, он называл эту фамилию. Ему звонила какая-то женщина и он летел сломя голову. Эй! Скажите ему, чтобы поторопился! — крикнула она, когда я повернул к дому.
Я вошел без стука и осторожно прикрыл за собой дверь. Шум потока перешел в ворчание, оставаясь, однако, достаточно громким, чтобы заглушить мои крадущиеся шаги. В гостиной не было никого, но из комнатки за ней пробивался свет. Приблизившись я услыхал голос Джин:
— Не нравится мне все это. Если свекрови нужны эти вещи, почему она не попросила меня?
— Она не хотела вас волновать, — как-то не вполне уверенно отвечал Килпатрик.
— Но я волнуюсь! Зачем ей в больнице счета и пистолеты?!
— Наверное, она хочет привести в порядок свои дела на случай, если с ней что-нибудь случится.
— Она что, хочет покончить с собой?!
Джин сказала это тихо, сдавленным голосом.
— Разумеется, нет!
— Так зачем же ей пистолеты?
— Этого она мне не сказала. Я только выполняю ее волю. В конце концов, я ее совладелец…
— Несмотря на это, я не могу вам…
— Она только что мне звонила!
— Я попробую поговорить с ней.
— Я бы вам не советовал!
В тоне Килпатрика послышалась угроза. Раздался звук шагов, а потом изумленный женский вздох. Я вошел. Джин лежала на черной кожаной кушетке, бледная, тяжело дыша. Над ней стоял Килпатрик с телефонной трубкой в руке.
— Может, вы померяетесь силами с равным противником? — спросил я.
Он сделал движение, словно намереваясь броситься на меня, но вовремя понял, что я только этого и жду. Кровь отхлынула от его лица, нитки сосудов проступили, словно царапины. Он неуверенно усмехнулся мне, но в покрасневших глазах его читался страх.
— У нас с Джин вышло небольшое недоразумение… Ничего серьезного…
Джин встала, одергивая юбку.
— Я считаю все это очень серьезным! Он толкнул меня… Хотел забрать вещи свекрови…
Она указала на черную папку на столе. Я взял ее в руки.
— Отдайте это мне, — заявил Килпатрик, — это моя собственность!
— Возможно, вы когда-нибудь возьмете ее, но не так быстро.
Он потянулся за папкой. Я треснул его по руке и толкнул в плечо, налегая телом. Попятившись, он тяжело стукнулся о стену и осунулся, словно подвешенный на крючок за воротник. Я ощупал его в поисках оружия, но ничего не нашел. Его лицо выражало бесконечную злость, вчера я уже видел это выражение. Он терял все и чувствовал, как вся жизнь утекает сквозь пальцы.
— Я подам на вас жалобу шерифу Тримейну, — заявил он.
— Хорошая мысль. Ему будет небезынтересно узнать, что вы сделали с миссис Броудхаст.
— Я ее лучший друг, если хотите знать! Много лет я веду ее дела!
— Она называет это ограблением…
Это его поразило.
— Она так сказала?
— Она сказала, что была совершенно ограблена. Вам это не нравится?
Он продолжал безвольно торчать у стенки. Рыжеватые, мокрые от пота волосы упали на его высокий веснушчатый лоб. Он пригладил их ладонью, словно аккуратный вид еще мог все изменить.
— Я в ней ошибся, — заявил он. — Думал, у нее больше ума. И больше признательности. Но чего можно ожидать от женщины?
Он глянул на меня, проверяя, не удастся ли со мной договориться на почве женоненавистничества.
— Да, она абсолютно неблагодарна. Абсолютно неблагодарна за то, что ее пятнадцать лет шантажировали, разграбив достояние ее семьи. Женщины — это совершенно неблагодарные существа!