Он не мог вынести несправедливости моих слов, глаза его были исполнены горечи, губы кривились.
— Я нигде не преступал закон! Чего не скажешь о ней. Она оболгала меня в ваших глазах, но, видно, забыла, что сделала сама!
— А что она сделала?
Мне не следовало спрашивать его напрямую. Это напомнило ему, что безопасней держать язык за зубами.
— Я еще подумаю, говорить ли вам!
— Ну, так я сам вам скажу. Миссис Броудхаст застрелила мужа. Скорей всего, это вы склонили ее к преступлению. Вы по уши сидите во всем этом дерьме!
— Это ложь!
— А кто донес ей, что Лео собирается на Гавайи? Это привело к преступлению.
Он быстро глянул на меня, но тут же отвел глаза.
— Я думал, он уезжает с моей женой…
— Но жена ушла от вас раньше.
— Я надеялся, что она вернется ко мне…
— Если вы найдете способ избавиться от Леона?
— Это не входило в мои планы, — сказал он.
— Не входило? Вы довели Броудхастов до ссоры. А вечером вы обследовали охотничий домик, желая узнать, чем все кончилось. Вы видели, как миссис Броудхаст стреляла в мужа или же слышали выстрел. И поскольку пуля не убила Леона, вы довершили дело ножом.
— Ничего подобного я не делал!
— Но кто-то же это сделал? Вы не отрицали, что были там.
— А сейчас отрицаю! Я не стрелял и не резал его!
— Может, вы расскажете, что же именно вы сделали?
— Я был свидетелем — это все.
Я фыркнул ему в лицо, хотя мне было не до смеха. Гадко видеть, как мужчина превращается в маленького перепуганного крысенка. Даже такой мужчина, как Килпатрик.
— Ладно, свидетель, так что же произошло?
— Я допускаю, что вы хорошо это знаете. Но от меня вы ничего не услышите. И если у вас есть хоть капля соображения, вы не будете становиться мне поперек дороги! Отдайте папку!
— Отберите ее у меня!
Он смотрел на меня, словно взвешивая это предложение. Но надежда и жажда боя уже угасли в нем. Мираж победы развеялся, и Килпатрик начал вживаться в роль человека, проигравшего все. Он молча повернулся и вышел из комнаты. Лишь перед тем, как хлопнуть входной дверью, он заорал мне:
— Я вас выживу из города!
Джин подошла ко мне беззвучно, вытянув вперед руку, словно внезапно ослепший человек в незнакомом месте.
— Все это правда? — тихо спросила она.
— Что именно?
— То, что вы сказали об Элизабет?
— К сожалению, да.
Она тяжело оперлась на мое плечо.
— Это выше моих сил! Сколько это будет продолжаться?!
— Уже не долго. Где Ронни?
— Спит. Его сморило.
— Разбудите его и оденьте. Я отвезу вас в Лос-Анджелес.
— Сейчас? Но почему?
Было несколько причин. Я предпочел обойти молчанием главную из них: я не знал, чего ожидать от Килпатрика, памятуя о револьвере, спрятанном в ящике бара, которым он, по-видимому, готов был воспользоваться. Я подвел Джин к большому окну в конце гостиной и показал ей поток, превратившийся в стремительную черную реку, способную тащить поваленные деревья. Несколько стволов уже создали настоящую плотину неподалеку от дома, и там разливалось озерцо. Сверху доносился грохот камней по каменистому руслу потока, напоминавший стук кегельных шаров. — На этот раз дом может не выдержать, — сказал я.
— Но вы же не поэтому хотите нас отсюда забрать!
— Не только поэтому. В Лос-Анджелесе вы оба будете в большей безопасности. У меня там тоже есть дело, мне нужно связаться с капитаном Шипстадом, я предпочитаю иметь дело с ним, а не с местной полицией.
В течение последнего часа польза сотрудничества с Эрни становилась все более очевидной, и я решил позвонить ему сейчас же. В голосе Эрни чувствовался холодок.
— Я ждал твоего звонка раньше.
— Прошу прощения. Мне нужно было съездить в Саусалито.
— И как, приятно провел уик-энд? — со скандинавским хладнокровием спросил он.
— Не слишком. Открыл еще одно убийство, давнее.
Я начал было докладывать ему обстоятельства смерти Лео Броудхаста.
— Стой-стой, — прервал меня он. — Ты хочешь сказать, что Броудхаста застрелила жена?
— Она стреляла в него, но я не знаю, был ли выстрел смертельным. В ребрах у него торчал обломанный кончик ножа. Разумеется, она могла и ударить его в довершение ножом…
— А могла она также убить Элберта Свитнера?
— Я не слишком понимаю, как. В субботу вечером она лежала в больнице в Санта-Терезе. Убийство в Нортридже должен был совершить кто-то другой.
— Кого ты подозреваешь?
Я ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. Эрни забеспокоился.
— Лью, ты где?
— Здесь. У меня есть три главных подозреваемых. Номер один: здешний посредник по продаже недвижимости, Брайан Килпатрик. Он знал, что Элизабет застрелила мужа. Похоже, она по сей день платит ему за молчание. Это могло стать причиной убийства Стенли Броудхаста и Элберта Свитнера.