-Щас будут откупать, -произнес стоявший рядом с Александром толстогубый парень.
И точно, в воротах открыли маленькую калитку и оттуда потянулся нескончаемый тонкий ручеек посетителей. Они подходили к офицеру протягивали какие-то бумаги, стараясь при этом незаметно передать его помощнику небольшие свертки, некоторые просители просто тихонько бросали подношения под стол. Далее в сопровождении конвойного солдата родственники подходили и забирали "своего", процесс шел довольно быстро и вскоре во внутреннем дворе тюрьмы осталось только примерно три дюжины пленников, за ними из города никто не пришел...
-Что с нами сделают? -спросил Сашка у толстогубого, неизвестность пугала больше явной опасности. Не хватало еще в тюрьму попасть в этом новом мире, хорошее однако начало, лучше не придумаешь.
-Погодь увидишь, у тебя плакат есть?
Александр только отрицательно мотнул головой, "плакат" - это не иначе паспорт, или другой документ удостоверяющий личность. Ничего подобного у него с собой не было, только "усы лапы и хвост" как у кота Матроскина из известного мультфильма.
-Вот и меня тоже... -только и успел ответить собеседник, как солдаты стали по очереди вытаскивать парней и мужиков к столу офицера. Там вопросов задавали совсем немного: есть ли документы или поручители из числа местных горожан. Далее интересовались возрастом, именем-фамилией и все, остальное начальство абсолютно не волновало. У двоих счастливцев требуемые бумаги при себе оказались и их тотчас отпустили, парни кинулись прочь бегом только заветная калитка хлопнула, остальным осталось лишь проводить их завистливыми взглядами.
-Сколько годов, живее!
-Тридцать пять, -Александр честно ответил на вопрос, чего тут скрывать, неужели так не видно?
-Врешь скотина, тебе и двадцати еще нет! Следующий!
-Но господин офицер, я...
-Пшел вон быдло, на твое счастие у меня рука болит, а то бы я тебе зубья пересчитал!
Сашка дернулся было оправдываться - он тут случайно, он вообще прибыл из далекого будущего! Но стоявший позади стола немолодой солдат с короткими седыми усами на усталом обветренном лице ловко вскинул ружье, и в грудь нашему путешественнику во времени уткнулось холодное жало штыка, больно уколов даже через плотную ткань штормовки. С таким убедительным аргументом уже не поспоришь, пришлось пока покорится. День постепенно клонился к вечеру но ничего определенного им так и не сказали. Александр вместе с другими товарищами по несчастью шатался по вытоптанному сотнями ног до состояния бетона, внутреннему двору тюрьмы, заглядывая в узкие зарешеченные окна камер, никто в этом занятии им не препятствовал. Он так же внимательно рассмотрел солдат из охраны острога и их вооружение. Гладкоствольные ружья с кремневыми замками, такое он уже видел в "старой жизни", у них в городе один экземпляр лежит в витрине магазина "Охота и рыбалка", здоровый такой карамультук, миллиметров 20 калибром не меньше. Вроде не очень точное и ненадежное оружие, но вот примкнутые штыки производили должное впечатление, не иначе тут господствует принцип "пуля дура - штык молодец", помимо ружей у них были еще короткие сабли или тесаки были, в холодном оружии Сашка разбирался слабо.
В одном месте молодые парни сбились тесной кучкой вокруг какого-то замшелого старичка, видимо острожного старожила, а тот с видом знатока посвящал новичков в местные реалии.
-Зазря вы себя братцы назвали начальству, надо было стоять, что мол ниче не знаю и ниче не ведаю. Ну посекут немного, за то в рекруты не пойдете.
-Дедушка так в Сибирь же отправят? -усомнился уже знакомый Сашке толстогубый паренек.
-А че? Каторга милок она нам как мать родна, летом убег - каждый кустик ночевать пустит. А покедова туда гонят, ты одной милостыньки на полста рублев соберешь, в Москве-городе купцы несчастненьким белыми булками подают и калачами. Ты мастеровщина таких на воле сроду не едал! Служивый в барабан бьет, мы "милосердную" поем, народ так и сует деньги и харчи в охотку, не жизнь, а малина.
Дедок не жалел красивых слов обрисовывая парням удивительные перспективы необычайно увлекательной ссыльно-тюремно-каторжной жизни. Из него бы точно вышел прекрасный рекламный агент, такому только акции МММ продвигать, Леня Голубков удавиться от зависти... С его слов выходило, что Нерчинск, Акатуй и Кара вполне могут конкурировать с известными мировыми здравницами и курортами.
-На этапе идем вольно, как баре! Встреч обоз богатый купеческий, ундер этапной нам кличет: "Давай по два рубля с головы и шуруй!". Ну мы эта их и разнесли подчистую, аж возы в канаву опрокинули. Купчишки за нами вслед было гонются, а хрена им, командер нашенский солдат выставил, штыками суконников отогнал.
Старый каторжник, еще много чего интересного рассказывал, вот только вид у дедушки, был что называется "краше в гроб кладут", да еще он похоже и поддатый сильно... Александр поманил в сторону того приметного губастого парня, мол дело есть - надо поговорить, тот сразу без слов все понял.
-Бежать? Не брат забудь! -вполголоса, и торопливо озираясь сразу выложил обладатель типично негритянских губенок, -Отсюдова не получится, теперь надобно с этапа рвать.
-Почему? Ворота охраняют только четверо, и не богатыри совсем, там на рынке солдатики были по-здоровее, а эти старые и убогие, не иначе из охраны острога. Если нападем внезапно, я смогу быстро свалить двоих! -строго говоря Сашка несколько преувеличил, но вполне справедливо полагал, что в узком тамбуре прохода у ворот кулак может оказаться куда более действенным оружием нежели штык при скоротечной схватке, ведь там не развернуться с длинным ружьем. Он конечно плохой боксер, далеко не Тайсон к сожалению, но для такого случая постарается, ведь сегодня какой-то особенный день он словно вдвое стал сильнее, адреналин ли виноват или что другое...
-Э-э-э, какой ты быстрый, кабы двоих завалишь, то остатние такой ор подымут али стрельнут, еще два десятка со старшим на помощь сбегут и всех нас повяжут. Хоть туточки инвалидна команда, но силенок у их на нашего брата еще хватит.
-Нас тут почти тридцать человек, что не сможем разве вырвать ружья у четверых, открыть ворота и врассыпную?
-Эх ма... была бы у нас артель, или ватага добрая, так на "уру" бы всех вынесли вместе со стенами и воротами, а то кажинный за себя, -парнишка глубоко вздохнул задумался и слегка постучал кулаком по бревну тына, -Неа не пойдут мужики на дело. Слышь, эвон лошадки за стенкой храпят? Тама конные острог поди окарауливают, куда ты дружок от них убежишь в поле?
-Подкупить солдат или офицера никак нельзя?
-Их благородию рублей триста серебром надо сунуть, у тебя паря таки денжищи есть? А коли солдатам на этапе, то верно дешевше, но все равно полста карбованцев будь здрав выложь. Тока они разбойники могут отпустить, а потом сызнова словить, сам де виноватый не укрылся.
Постепенно они что называется разговорились, толстогубый стал жаловаться на жизнь, и Александр с удивлением узнал, что тут у них так называемых "бродяг" в смысле опустившихся в конец бомжей совершенно нет. Все беспаспортные где-то работали, имели жилье, а многие даже, как его случайный собеседник были семейные. Отчего же они скрывались, да тут у каждого свое, один убежал от жесткого хозяина точно чеховский Ванька Жуков, другой свалил от постылой, насильно навязанной жены, третий просто потерял свой "плакат" и не успел вовремя восстановить, причин много... Почему не в Москву мужики подались, столица же недалеко? На это Александру получил ответ, что там честно не прокормишься, воровать или грабить придется, слишком уж сильна конкуренция на рынке рабочей силы, да и власть строже спрашивает, в провинции однозначно получше будет. Так вот неторопливо и разговаривали они, точнее Сашка в основном внимательно слушал и лишь иногда вставлял пару слов, исключительно для поддержания и направления в нужное русло беседы. Но когда на удивление хорошо толстогубый отозвался о последнем царе, Павле Первом, Александр не выдержал...