Отец Кенни медленно поднялся. Это был конец. У полиции имелись все факты. Все, что имелось у него, — это глубокое убеждение, что Тим Харрингтон никогда и ни при каких обстоятельствах не мог покончить с собой. Но знание характера человека не является веским доказательством.
Отец Кенни со страхом подумал об ужине в доме приходского священника и насмешках, которые он получит от монсеньора Гогерти. Он был уверен, что монсеньор вновь напомнит об отце Брауне.
Но даже отец Браун не смог бы ничего сделать в сложившейся ситуации.
Или смог бы?
— Да! — Священник выкрикнул это восклицание в затхлой атмосфере рабочей комнаты, заставив замереть на месте трех детективов, полицейского в форме и подозреваемого в карманной краже, который был введен для допроса. Анселл, его указательный палец все еще оставался на клавише пишущей машинке, с удивлением взглянул на отца Кенни.
— Что «да», отец? — спросил он.
— Да, есть некий другой ответ на причины смерти Тима Харрингтона помимо самоубийства, — был ответ. — И я намереваюсь найти его, даже если на это уйдет весь день. Мистер Анселл, я хотел бы осмотреть офис, где он умер.
— О, падре. Этот офис опечатан. Никто не может войти туда без официального разрешения.
— Послушайте, Анселл, — перебил священник. — Вы здесь новый человек — по крайней мере, я никогда не видел вас прежде. Но я здесь полицейский священник в течение шести последних лет. Я делал все, чего требует работа: от речей на обедах Благотворительной ассоциации до служб по полицейским, убитым или раненным при исполнении служебных обязанностей. Теперь же я всего лишь прошу о небольшом одолжении. И, клянусь всем святым, я своего добьюсь, или же вам, ребята придется искать себе нового священника!
Анселл оглядел священника с ног до головы.
— Отец Кенни, — он начал угрожающе ласковым голосом, — Я не имею ни малейшего…
Его прервал детектив Рэймонд Кейз, положив руку ему на плечо:
— Он сделает это, Джонни, — сказал Кейз. — Он уйдет, раз так говорит. Вы не знаете отца Чака, когда он закусил удила.
— Но мне-то что? Я — методист.
— Да, но большинство парней здесь ходит к Св. Варфоломею. А тебе с нами работать, понимаешь?
— Но комната официально опечатана. Кроме того, этот отчет…
— Так распечатай комнату! Ты отвечаешь за это дело. А я закончу твой отчет сам. Хорошо?
— Ох... — Анселл хотел было сказать что-то еще, посмотрел на отца Кенни и передумал. Схватив свою шляпу, он направился к двери, сопровождаемый теперь уже улыбающимся священником. — Идемте, падре, — проворчал Анселл.
Офис Тимоти Харрингтона — один из самых больших в Деловом центре — остался почти в том же состоянии, в котором был два дня назад, когда было обнаружено тело. Остался даже нарисованный мелом контур на темно-коричневом коврике, где оно лежало.
— Старайтесь ничего не касаться, — предупредил Анселл. — Парни из лаборатории покрыли тут все пудрой для обнаружения отпечатков, но они могут захотеть возвратиться и исследовать что-то еще.
Отец Кенни решительно засунул руки в карманы и огляделся. Восточная стена офиса была занята широким окном, обрамленным темно-бордовыми бархатными портьерами, которые свисали с латунного карниза и были стянуты толстыми веревками, сверкающими, как будто были сделаны из золота. На большом столе перед окном стоял диапроектор, обращенный к экрану в дальнем конце комнаты. Две другие стены были закрыты полками с книгами, на четвертой висело несколько дипломов и наград. Маленькая дверь в этой же стене вела в крошечный туалет и кладовку.
— Ну, мистер Великий детектив, — сказал Анселл с явным сарказмом, — вот мы и на месте. Мы обнаружили здесь секстильон отпечатков, большинство которых мы стараемся идентифицировать. Кажется, что у Харрингтона в клиентах был весь город. Ну, и где же новая улика? Покажите мне, как следует работать!
Отец Кенни обошел вокруг стола и всмотрелся в окно. В верхнем стекле было крошечное отверстие чуть выше горизонтальной разделительной переборки. От отверстия до краев стекла шли три трещины,. Священник вытер большой и указательный пальцы о портьеры и осторожно дотронулся до отверстия.
— Эй, не трогайте! — пролаял, Анселл. — Вы можете выдавить осколок стекла или что-то еще. Откуда я могу знать, что отверстие не окажется важным на дознании?
Рука быстро отдернулась.
— Мистер Анселл, — тихо сказал отец Кенни, — по поводу тех картинок. Харрингтон сам их проявлял?
— Нет. Ему делали их в фотомагазине Бентона, недалеко на этой улице. Между прочим, Бентон выслал ему несколько новых в то самое утро, когда Харрингтон застрелился. Только посыльный вынужден был возвратить их, потому что к тому времени, когда он оказался здесь, полиция закрыла офис. А почему вы спрашиваете?