Когда я вернулся, над столом висела аура непринужденности. Поль травил очередную байку, а парни в голос смеялись не то над шутками, не то над ним самим. Я уселся и посмотрел в глаза каждому.
- Ну так что? - спросил Алекс. - Как тебе такой вариант?
Если бы Алекс не занялся музыкой, он смог бы устроить себя в любом деле, особенно если речь шла об управлении. Аналитический склад ума, решительность действий, умение работать на износ и другие характерные качества были присущи ему в полной мере, но более всего он выделял готовностью брать на себя ответственность. Он был нашим директором, нашим боссом. Вел переговоры с лейблом и умудрялся выбивать лучшие условия (хотя, с годами делать это становилось все легче, учитывая стремительный рост популярности группы). Вместе с Джейком, владельцем клуба, они и по сей день отсматривают юные таланты и наиболее достойным помогают делать первые шаги. Алекс называет это возвращением долга. Он говорит, что сколь бы талантливым человеком ты ни был, без доли везения - никуда. И нам в какой-то мере повезло. Он всерьез задумывается о создании собственного лейбла, и кто знает, может следующий альбом «Сейчас или Никогда» выйдет на одноименном лейбле, что, несомненно, пополнит наши и без того набитые карманы.
Алекс - наше связующее звено с миром. Он общается с организаторами концертов, договаривается об интервью и всей этой маркетинговой шелухе, вроде фотосетов. Он точно знает что и когда нужно сделать, чтобы группа не только не теряла фанатов, но и приумножала их. Хотел бы я знать, как он все успевает, в особенности уделять внимание жене и двум дочкам.
Говоря о его предпринимательских навыках, я не забываю о том, что он является автором основных тем музыки в наших композициях. Он неустанно следит за возникающими трендами и умеет предугадывать их, от чего наша музыка остается актуальной вот уже пятнадцать лет к ряду. Тем не менее он считает, что нельзя отходить от основной концепции группы.
- Я бы перестал слушать группу, которую полюбил за неуемную энергию и сотрясающие землю гитарные рифы, если бы в следующем альбоме она стала играть нечто в духе «30 Seconds to Mars». Это предательство чистой воды.
Я решился на отчаянный, по собственным меркам, шаг. Я сам пошел к Квинси. Спросил у Джереми, не боится ли он, что я отобью у него жену, а он ответил, что я не протяну с ней в одном доме и суток. Я не сомневался в верности его слов. Других вариантов я не видел. Квинси повела меня к своему духовному наставнику.
Знаете, я не самый духовный человек, но и не грешник. Меня просто не интересовали эти вопросы, на которых многие строят свою жизнь. И я не собирался перестраивать жизнь. Я лишь хотел облегчить боль.
Не сказать, что я знал Квинси как облупленную. Обычная женщина - глава семьи. Она строга с Джереми и с нами, будто мама, при этом не кидается в крайности. Она мудрая женщина. Но даже мое знакомство с ней не могло убить возникающие при фразе «духовный наставник» ассоциации секты, где люди ходят в простынях и отдают все деньги на «благую цель». Я был настроен скептически, но, повторюсь, иного выхода не видел.
В пути я начал волноваться. Меня, как принято сейчас говорить, вышибали из зоны комфорта. Не самое приятное чувство, думаю, вы в курсе. Квинси вела машину молча, сосредоточенно, словно начинающий водитель, не желающий упускать любые детали. Радио было выключено. Я хотел спросить, всегда ли она ездит в тишине, но бросил эту затею. В какой-то момент мне хотелось выпрыгнуть из машины, совсем как в боевиках. Кажется, я сходил с ума.
Мы приехали к двухэтажному дому. Я насчитал семь припаркованных автомобилей и испугался еще больше. Все пытался отогнать мысли о секте. Тщетно. Я присмотрелся к автомобилям, и, помимо обычных, среднего класса, увидел Кадиллак и Порше. От того, что будет присутствовать кто-то богатый, мне стало легче. Если люди состоятельные и деловые позволяют себя обманывать, значит стыдно мне точно не будет.
- Он проводит свои э-э-э... семинары дома? - спросил я у Квинси шепотом да так, что все обернулись.
Она поздоровалась с присутствующими, у некоторых справилась о семьях и делах, представила меня. В моей голове уже рисовалась картина: здравствуйте, меня зовут Кевин и я...
- Это называется ретрит.
- Чем мы будем заниматься?
- Просто сидеть, осознавать происходящее...
- Я мог заняться этим и дома.
- ... И задавать вопросы, Кевин.