- Концентрируйся на том, чего ты хочешь.
Вокруг меня выросла сфера с матовыми стенками. В ней были только я и мысли. Меня интересовала боль только в том контексте, что мешала заниматься любимым делом. Но в какой-то момент она переросла в навязчивую идею и вытеснила все, что я люблю, захватив все внимание себе; вытеснила группу, барабаны, туры, публику - всю мою жизнь. Боль стала моей жизнью. Боль и жалость к себе, ощущение, что теперь я не охотник, но жертва. Это пугало, изводило, убивало.
Не сказать, что после встречи с наставником боль ушла. Она все также дает о себе знать, но издали, как удаляющийся гул самолета, когда ты не можешь уснуть. Я смог адаптироваться к ней, подстроиться, если хотите. Теперь я играю на стуле со спинкой, размашистая расстановка барабанов и тарелок переросла в компактную, как у джазменов, а в наших выступлениях есть акустическая часть, во время которой я могу спокойно полежать на полу, расслабиться. Иногда я позволяю своему ученику Эндрю, который выполняет функции нашего работника сцены в североамериканских турах, сыграть песню-другую. Этот шаг дался мне с огромным трудом, потому что моя натура настолько не желает уступать, что, порой, превращает в скрягу. Не то, чтобы Эндрю мне конкурент, но наши песни должен играть только я.
Итак, мы записали новый альбом, который успешно продался, и отправились в полугодичное турне, из которого отыграли на «отлично» все выступления, кроме одного.
Мы стоим в кругу, сложив руки друг у друга на плечах, соприкасаясь головами. Джереми молится - его выдают бесшумные движения губ, в которых я разбираю священные для него слова; Дэн смотрит в пустоту - в этот момент его зрачки заполоняют собой все пространство глаза; Алекс глубоко дышит, настраивает себя на «напалм драйва»; Поль просто улыбается, возможно, представляет женскую грудь. А я говорю себе, что каждый следующий концерт будет лучше предыдущего, что мой путь только начался и прошу о новом захватывающем турне.
Слово берет Джереми. Он говорит тихо, так, чтобы слышали только мы и никто другой. Это завершающая часть нашего ритуала.
- Джентльмены. Зал забит под завязку, а это две тысячи зрителей. Мы проделали долгий путь, очень долгий путь. В каждом выступлении мы выкладывались по полной, сделаем это сейчас и будем делать вновь и вновь.
Раньше он говорил «мы не должны ударить в грязь лицом», но я попросил изменить слова, чтобы мы концентрировались не на неудаче, а на успехе.
- Эти ребята пришли за порцией счастья, и мы дадим столько, чтобы у них остался запас на неделю вперед. Я рад, что оказался с вами в одной упряжке. Видит Бог, наша встреча не была случайностью. А сейчас мы устроим лучше шоу, на какое только способны!
Круг разрывается. Мы заряжены и готовы к бою. Мы - это «Сейчас или Никогда».
В зале играет «Так говорил Заратустра». Это наша мелодия для выхода, извещающая: короли пришли. Я первым вхожу в зал, и меня чуть ли не сносит от радостных возбужденных криков. Усаживаюсь за установку, кладу под бедра запасные палочки. Проверяю, все ли в порядке. Втыкаю в уши мониторы, где уже трещит клик метронома. Показываю «класс» звукорежиссеру, беру в руки палочки. На сцене появляются остальные парни, кроме Джереми. Он появится в конце начального брейкдауна - выпрыгнет в паузе с подножки на сцене.
Ну, понеслась! Мой выход!
Ту́ду-Ту-Туду́-Ту
(и-раз-два-три-и)
Ту́ду-Ту-Туду́-Ту
(и-раз-два-три-и)
Ту́ду-Ту-Туду́-Ту-Тутуду́-Тудуду́
(два-три-и)
Ту́ду-Ту-Туду́-Ту-Тутуду́-Тудуду́-Туту́ду-Туту́-Дуду́-Ча́ча́ча́ча́ча́ча́ча́ча́
Вступают гитары, а я продолжаю насыщать барабанный бег, выделять акценты тарелками и ждать, когда раздастся:
- Раз, два, три! Да!
Джереми прыгает с подножки, а вместе с ним и остальные парни. Установленная у сцены пиротехника срабатывает ровно в тот момент, когда мы сливаемся в единый ритм, заставляющий зал ходить ходуном. Первые строчки текста специально раздроблены, чтобы зал мог подхватить их, что, собственно, и происходит.
Все идет как надо. Я чувствую это по идеальному отскоку колотушек педалей от бас-бочки, по шипящей волне тарелок, по танцующим в руках палочкам, повторяющих каждое мое движение ровно так, как я и задумал. Ноги как запрограммированные перескакивают акцентами с правой на левую. Я там, где я должен быть. Я дома - и это лучшее чувство на свете. Меня распирает от волны драйва, захлестнувшей клуб, и как же приятно осознавать, что источник волны - мы. Я делаю легкую перебежку по томам и перехожу к брейкдауну, где веду в чайну - самую громкую тарелку, затмевающую своим коротким резким шипение все вокруг. Парни рубятся с полной самоотдачей, и я в который раз понимаю - мы одно; не команда профессионалов, а профессиональная команда.