- Но...
-Ты согласен, или позвать кого-то еще?
- Нет, не надо.
- Справишься?
- Постараюсь.
Я киваю парням, утверждаю готовность. Я волнуюсь так, как не волновался уже очень давно, может, никогда. Вот то, чего я боюсь больше всего: страх провала, страх оказаться посмешищем, выполнить свою работу плохо. Чем больше времени проходит, тем выше цена ошибки. Чувствую себя альпинистом за шаг до вершины, который вот-вот сорвется в пропасть. Раз-два-три-и.
Во вступлении я играю только по малому барабану и бочке. Брейк перед куплетом получается каким-то джазовым, ну да и пусть. Эндрю ведет в крэш. Я считаю вслух, надеясь, что он слышит меня. Для большей уверенности, киваю головой в такт. Следующий брейк играю через бочку, чтобы не терять в динамике и не сбивать с ритма парней. Две трети песни Эндрю просто ведет в крэш. Но я знаю, что впереди ждет замедление, и тут главное не промахнуться.
Не подведи меня!
При переходе к замедлению мы сбиваемся. Я должен был ударить в малый и бочку три раза, а Эндрю одновременно со мной в чайну, но получилась каша. В паузе Поль один играет на басу, я ловлю удивленный взгляд Дэна, вижу, как к нему приходит понимание происходящего, и как он идет к Алексу. Собрался сдать меня. Лишь бы все не прекратилось. Прогоняю мысли и считаю громко. В этот раз мы с Эндрю попадаем идеально. Небольшой проигрыш, где я играю дробь на бочке с выделением сильных долей по томам также проходит отлично.
- Кхе-кхе, - откашливается Джереми. Как ни странно, это часть песни, очередная придумка Поля.
Мы продолжаем играть наисочнейший брейдаун. Эндрю осталось продержаться еще немного. Наступает завершающая часть, и Эндрю вместо четвертых нот играет восьмые, то есть в два раза чаще необходимого.
- Четверти! - кричу я.
Он тупо смотрит на меня и продолжает играть восьмые.
- Четверти, твою мать!
Я ударяю левой рукой в паузе по тарелке, и до него наконец доходит.
Песня должна закончиться нарастающей дробью на малом барабане. Приходится заменить ее дробью на бочке.
Бам!
Завершающий удар по тарелкам нанесен. Я зол на Эндрю. Зол на себя. Зол на происходящее, хоть и понимаю, что пользы от этого ноль. Эндрю продолжает стоять в позе скрюченного радикулитом. Я понимаю, что не прав. Он помогает мне, без него сейчас я ничто. Я прошу его найти стул, чтобы он ненароком не повредил спину. Боковым зрением я вижу, как ко мне направляются Дэн с Алексом.
- Что это сейчас было? - спрашивает Алекс, и по выражению его лица понятно, что ответ у него уже готов - «дерьмо». - Почему он (кивает в сторону убежавшего Эндрю) играет... Да что вообще за херня?
Молчу и смотрю в темноту зала. Меня приперли к стенке. Я сам себя припер. Но нужны ли оправдания, если я просто искал выход? Они сами не захотели отпускать меня, поэтому грех сейчас жаловаться и... Никто не виноват. Так получилось.
Эндрю возвращается. В руках стул со спинкой. Находясь рядом со сценой, он замечает парней и резко сбавляет ход. Виновато прячет глаза и делает вид, будто он шел совсем не на сцену. Я подзываю его, стараюсь, чтобы голос звучал дружелюбно и не слащаво, как у маньяков.
- Моя правая рука вне игры.
- Что это значит?
- Не могу ей пошевелить.
Я встаю и демонстрирую прилипшую к телу конечность. Слышатся ругательства на французском, по крайней мере интонации близкие.
- Сворачиваемся, ребята! Это уже полный (здесь французское словечко). Кевину срочно нужно в больницу.
Подходит Джереми, и они вчетвером начинают обсуждать, что со мной делать, будто меня вовсе и нет рядом. Тон их обсуждений понятен и ведет к одному: сейчас все закончится. Их решение единогласно, но у меня свое мнение на этот счет.
- Вы меня отсюда не вытащите!
Кажется, они не слышат меня или делают вид, что не слышат.
- Эй! ЭЙ!
Бью по тарелке. В зале раздаются перешептывания. Перешептывания двух тысяч человек, похожие на гул в голове психбольного. Парни, наконец, замечают меня.
- Послушайте, мы не можем вот так все взять и прекратить! Эти люди пришли сюда...
- А если у тебя откажет нога? Эндрю тоже ее заменит?
- Или мы найдем твой позвоночник в трусах, и ни эти люди, ни какие другие вообще больше ничего не увидят!
- Почему ты думаешь, что они не поймут? Мы не роботы. Любому может стать плохо, и...
Раздается скандирование «Сейчас! Сейчас!»
- Это мое последнее слово. Вы меня отсюда не вытащите! Буду отбиваться насмерть!