За следующий год мы обзавелись репертуаром из десяти песен. Я серьезно засел за технику, занимался как проклятый, освоил метроном, а спустя еще полгода комфортно чувствовал себя на скоростях в двести ударов в минуту, хотя наша музыка требовала только сто восемьдесят.
Мы окончательно определились, какую музыку будем делать: драйвовую, заставляющую двигаться, соединяющую в себе мелодичный поп-панк, серьезный металлкор и забойный постхардкор с чередованием чистого и экстремального вокала. Мы не ограничивались лишь музыкальной составляющей. Отрабатывали поведение на сцене, когда нужно прыгнуть, когда расставить ноги в поперечном полушпагате и трясти головой. Мы доводили наше взаимопонимание до совершенства, могли проигрывать плохо выходящие куски по полчаса подряд. Мы были одержимы и счастливы. Одержимы настолько, что вскоре подписали контракт с лейблом средней руки, где записали два альбома, а после, в течение одного лишь только года объездили большую часть Штатов, Канаду, покорили ЮКей и даже были приглашены в Австралию. За это время я повидал мир ровно настолько, чтобы хватило для рассказов на всю оставшуюся жизнь. Я думал, мы не сможем создать ничего лучше, чем второй альбом, но я ошибался.
Ошибался, потому что третий студийник озолотил нас и отправил в тур по Европе. Я не говорю о топовых местах в чартах - это само собой разумеющееся. Я купил квартиру в одном доме с мамой и до сих пор живу один. Уменьшив площадь на величину шумоизоляции, я проводил дни за тренировками даже когда смотрел фильмы. Похоже, в меня вселился демон. Я рад, что все вышло именно так, потому что, и мне не стыдно этого признать, я больше ничего не умею. Но в том, что я умею, я достиг достойных вершин.
После третьего альбома мы перешли в ту стадию, когда могли выпустить пару «так себе» альбомов, но все равно продать их отличных тиражом. Дэн говорит, в их стране есть студенческая пословица: «сначала ты работаешь на зачетку, потом она на тебя». С нами произошло тоже самое.
Не сказать, что четвертый альбом вышел так себе, но он точно не был лучше третьего. Тем не менее мы смогли удержать уровень и расширили географию наших туров до Восточной Европы, России, Японии, Кореи и Индонезии. Тур по Южной Америке - нечто особенное для каждого из нас, а Кариока Клуб в Сан-Паулу - лучшее место с лучшей аудиторией. У кого бы я не спросил, где самые отвязные ребята, которые знают каждую твою песню наизусть, все отвечают - Кариока Клуб.
Я не верил, что подобное могло произойти, а уж тем более со мной, но все вышло так, как вышло. Теперь мы не ездим в туры с тремя-четырьмя командами. Теперь они ездят в туры с нами. Теперь люди приходят на нас, а не на три хорошие группы. И это фантастика.
После разминки я расслабляюсь. Снимаю нагрузку с позвоночника, убираю мусор из головы. Я лежу на полу где-нибудь в углу, чтобы никто ненароком на меня не наступил. Парни знают об этой привычке, они понимают и не лезут. Выйти на сцену свежим крайне важно.
Я помню ранние выступления. После первых двух-трех песен я был выжат как губка, а одежда на мне становилась тяжелее на полкилограмма воды. Мне казалось, чтобы играть драйвово, нужно непременно размахивать руками и трясти головой. Это приводило лишь к плавающему ритму да к тотальной усталости. В таком темпе я бы не смог сыграть и пяти концертов из тура. Сейчас мы даем по сто пятьдесят концертов в год и каждый из них несет в себе в миллионы раз больше энергии для зрителя, чем нелепые подергивания. В этом и проявляется мастерство владения и талант музыканта - парой технических движений завладеть твоим вниманием, заставить дослушать до конца и получить удовольствие. Квинси, жена Джереми, говорит, что мы впятером образуем мощное энергетическое соединение, даем эффект синергии. Несмотря на то, что я недолюбливаю людей, у которых на все есть объяснение, она права. Все, что произошло с нами - плод общих трудов. И не важно, что большую часть в плане сочинения музыки берет на себя Алекс, наш признанный босс; не важно, что кроме Джереми никто не смог бы написать столь проникновенные тексты, близкие каждому человеку, и спеть их так проникновенно; не важно, что созданные мною и Дэном брейкдауны заставляют стены клубов ходить ходуном от скачущей толпы; и уж совсем не важно, что Поль придумывает всякую веселую ерунду, которую мы потом, не стесняясь, используем в песнях. Само по себе все это не важно, но в совокупности это самое лучшее, что могло с нами случиться, и умалять чьих-то достоинств и возносить кого-то до небес означает нарушить баланс. И пока вы слышите наши песни, пока видите в тур-листе название своего города, знайте: мы в строю, мы на ходу. Мы готовы.