Они влетели в палату, как дети врываются в магазин игрушек в канун Рождества. Наперебой расспрашивали меня о самочувствии, причем чуть ли не теми же вопросами, что и ранее врач. Я отвечал вяло, но был рад их видеть. Они моя семья, я точно знаю. Мы проводим в обществе друг друга больше времени, чем в обществе родных.
Мои ответы были сдержаны, без охоты. Состояние было хуже, чем у выжатой мочалки. Появилась медсестра и попросила всех покинуть палату. Я попытался улыбнуться, но, как мне показалось, больше оскалился. Скорее всего, я только начал отходить от действия наркоза, потому что от низа позвоночника поднялась невыносимая боль.
Доктор был серьезен. Точное название заболевания я не запомнил, но что-то связанное с поражением позвоночника. Доктор говорил, что вряд ли оно связано с образом жизни. Заболевание плохо изучено и бла-бла-бла. Если свести его длинную тираду к одному предложению, то остаток жизни мне придется провести на болеутоляющих и ждать, пока мой позвоночник не ссыплется в трусы. Конечно, мне стоило забыть об ударных, в принципе исключить физические нагрузки. Я не расстроился его словам, ведь слушал в пол-уха. Я прорабатывал в голове барабанную партию для новой песни.
Традиционная медицина отказалась мне помочь, кроме разве что болеутоляющих, на которые я боялся подсесть. Не могу скрывать: во всем виноваты сериалы про врачей. Как ни странно, помощь пришла откуда не ждали. За мое здоровье плотно взялась... Квинси! Я должен признаться: раньше я недолюбливал ее. Меня раздражают люди, которым дай только кого-нибудь поучить, наставить на путь истинный. Это поведение сектантов, но жена Джереми ни в чем таком не состояла.
Сначала она отвела меня на сеанс акупунктуры, но предупредила о наличии «джокера в рукаве». К тому моменту, под постоянной пеленой спокойствия от таблеток, я больше походил на медузу. Почему-то я думал, что акупунктурой непременно занимаются азиаты и только мужчины. Здесь же врачом оказалась женщина, привлекательная женщина, может, чуть старше меня, и ее блестящие волосы в хвосте, и кажется я тоже ей приглянулся... И тогда она, предварительно изучив снимок МРТ, нашпиговала меня иголками, точно я попал в камеру пыток в фильме ужасов. Странное было ощущение от ее рук, ослепляюще-приятное. Мы провели десять сеансов, но я так и не смог пригласить ее в ресторан, на худой конец в кино. Я вообще только и делал, что молчал.
Ее руки (ну конечно дело в руках, а не в этих мерзких иглах) на время принесли облегчение. Я даже приступил к занятиям, чем несказанно обрадовал парней, уже набросавших материал для альбома. Но длилось это недолго. После очередного приступа боли я накидался болеутоляющим до такой степени, что едва не отправился в больницу в качестве трупного экспоната.
Я поддался панике и жалости к себе. Пытался внушить, что моя жизнь больше не имеет смысла. Я правда так считал. На полюсах моего мира расположились барабаны и группа, и исчезновение одного из них приводило к полному уничтожению. К тому же, я чувствовал груз ответственности, чувствовал, что торможу парней.
Мы собрались с парнями в нашем любимом баре. Ясно помню, как собирался с мыслями, точнее, мысли были собраны, но озвучить их я не решался, глядя в сложенные перед собой ладони. Молчание, столь непривычное в нашей компании, затянулось до неприличия. Похоже, каждый из парней понял, зачем я собрал их. Тогда слово взял Алекс, и в свойственной ему слегка грубой манере, заявил:
- Значит, так, мистер «мультиплатиновые палочки». Если ты надумал свалить из группы, прикрываясь своими бумажками от врача, то черта с два ты угадал. Группа не просто будет ждать столько, сколько потребуется, но и существование ее будет продолжаться до тех пор, пока все участники в сборе.
Алекс обвел взглядом всех, желая удостовериться, дошла ли его мысль до каждого. Говорил серьезно настолько, насколько вообще можно быть серьезным. Тогда я понял, что его слова не пустой звук, что все происходящее важно для парней не меньше, чем для меня самого.
- Так что если ты сейчас вздумал сказать нам что-нибудь душещипательное, вроде «это было отличное время, парни, я рад, что провел его с вами, но настала пора прощаться», то лучше молчи. Среди нас нытиков нет, и тебе ли этого не знать? Поэтому повторяю: группа существует до тех пор, пока все ее участники в сборе.
- Точно так, - подхватил Поль.
Дэн и Джереми решительно кивнули, синхронно, как по команде. Мое лицо горело, глаза заплыли, а губы начали дрожать. Я поспешил в туалет, где отдышался, умылся ледяной водой и подавил нахлынувшее волнение.