– Дэнчик, Катюха, давайте сюда!
Перед столом нарисовались его друзья. Толстый Денис в огромных очках и хрупкая Катюха с миловидным лицом, полностью разрисованным цветными красками.
– Мы тут упадем, ты же не против, друг?
Я был не против. Того, кто первым подошел ко мне, звали Игорем, как и меня. Узнав, что мы тезки, он тут же полез обниматься, затем исчез и вернулся с пивными бутылками, по две на брата. Денис с Катей в это время, перебивая друг друга, взахлеб рассказывали мне, как их команда только что «раскатала этих кривоногих из Италии».
Я не был футбольным фанатом. Более того, я никогда не интересовался этим видом спорта (как, впрочем, и любым другим) и ничего не знал о главном футбольном клубе города, в котором живу. Мне было абсолютно неинтересно смотреть на то, как два десятка человек бегают и пинают мячик. Все это было так ровно до того момента, как за стол присела эта троица. И атмосфера праздника, мягко коснувшаяся меня несколько минут назад, поглотила полностью.
Уже через полчаса я вместе с ними горланил фанатские кричалки. Еще через час, обмотавшись голубым шарфом, пробивался к барной стойке, требовал лучшего пива для меня и моих друзей. Через три часа я был совершенно пьян, но жаждал продолжения праздника. И праздник продолжался. Все, что было после одиннадцати часов вечера, я помню очень смутно, обрывками.
Помню, как возомнил себя гусаром и, размахивая деньгами, кричал, что всех угощаю. И угощал. Помню, меня носили на руках. И, кажется, роняли. Помню, как появился какой-то крутой дед с электрогитарой и играл различные футбольные мотивчики, а мы пытались под них танцевать. Помню, как показывал автомобильный брелок Кате и пьяным голосом повторял, что главное – не открывать багажник. Она смеялась и спрашивала, как я собираюсь ехать домой в таком виде. Помню, как началась драка с соседним столиком, которую быстро растащили. Помню, как обнимались с Игорем и менялись футболками. Помню, как целовались с Катей под веселые улюлюканья парней. Помню, как вместе с толстым Денисом блевали вдвоем на улице, за углом паба. Помню, как потом мы решили покататься по городу на такси и я, утверждая, что нам будет тесно в маленькой машине, решил заказать лимузин. Вот как заказывал – не помню. Но лимузин приехал. И мы катались на нем до утра. Наверное, до утра, потому что после двух часов ночи память отключилась окончательно и перестала сохранять события.
На следующий день я проснулся дома. Пробуждение было мучительным. Пытаясь справиться с дичайшей головной болью, я напрягся, по крупицам восстанавливая события прошлой ночи. После чего, ожидая худшего, поплелся осматривать вещи. Был уверен, что все потерял самым обычным и тупым образом – по пьяни. Но, толи мне повезло с новыми случайными друзьями, толи даже в пьяном угаре я сохранил частицу разума, но все важные вещи оказались на месте. В коридоре висела купленная вчера куртка. В кармане лежал ключ от машины. На полу мирно стоял рюкзачок. Все запечатанные пачки денег оказались нетронутыми. В карманах джинсов обнаружились купюры. При попытке их сосчитать, головная боль нахлынула с новой силой и я, бросив одежду и деньги на пол, снова завалился спать. Моя карманная машинка времени была на месте. Это главное.
Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Все еще борясь с похмельем и, проклиная незваных гостей, я доплелся до двери и открыл ее. На пороге стояли два человека в форме полиции. Тот, что моложе, сразу шагнул в квартиру, профессиональным движением мягко подвинул меня, лишая возможности захлопнуть дверь.
– Добрый вечер. Кремин Игорь Владимирович?
– Да. А что, собственно… – я отступил, всем своим видом показывая свою законопослушность.
– Меня зовут Ноздрин Сергей Иванович, я ваш участковый, – представился молодой полицейский и указал на своего усатого коллегу, – а это Петр Александрович, следователь. Позвольте войти?
– Да, пожалуйста. Можно одеться?
– Одевайтесь.
Они вошли и встали в коридоре. Следователь принялся бегло осматриваться, а участковый пристально наблюдал, как я натягиваю штаны и футболку.
– Боюсь, вам придется одеться теплее.
– Для чего? – мне уже было ясно, что надвигается беда, но еще непонятно откуда.
– Для прогулки в отдел, – участковый по-хозяйски прошелся по квартире, заглянул на кухню и в ванную.
– А по какому поводу?
И тут в разговор включился следователь:
– По поводу сбыта поддельных денег. А, возможно, и изготовления. Ордер на обыск скоро подвезут.
Я лихорадочно обдумывал услышанное. Какие поддельные деньги? Все что потратил ночью, я взял у того лысого олигарха, будь он неладен. Но он же их получал при мне в банке. Да нет, ну не мог банк ему выдать фальшивки. Тут явно какая-то ошибка. Пытаясь дать шанс этой спасительно мысли, я обратился к следователю:
– Послушайте, а вы меня не перепутали?
Тот жестко посмотрел на меня:
– Мы никогда ничего не путаем. Вы собирайтесь, собирайтесь. У нас есть записи с камер магазина, а также копии оставленных вами, – он решил сделать упор на этом, – именно вами, поддельных денежных знаков.
С этими словами он достал распечатанный лист бумаги, с весьма четким снимком двух одинаковых рядов купюр по одной и пять тысяч рублей. На всех купюрах ручкой были обведены номера. У денежных знаков из обоих рядов номер были одинаковые. Я обреченно присел на тумбу в коридоре. Увидев мою реакцию, следователь довольно усмехнулся сквозь усы:
– С другими доказательствами вы сможете ознакомиться в отделе. Собирайтесь и документы не забудьте. Чего уж теперь тянуть кота за яйца.
Последнюю фразу, как мне показалось, он произнес даже с некоторым сочувствием. Мне, впрочем, это ничуть не помогло. Я не мог найти в себе силы подняться. Голова раскалывалась после ночных гуляний, а сердце бешено колотилось. Как же так? Как же так глупо-то? Ведь… Копии вещей, они на то и копии, чтобы быть полностью одинаковыми. Это же так просто и логично. А я не придумал ничего лучше, чем взять деньги из кассы магазина и там же расплатиться их же копиями. И, конечно, при следующей передаче в банк тут же обнаружились купюры с совпадающими номерами. А при просмотре записей с камер магазина, бдительный участковый опознал местного жильца. Потому что этот дурак для своего первого дела поленился сходить хотя бы в соседний район. Он просто пошел в магазин рядом со своим домом, выгреб деньги из кассы, раскопировал их и вернул в ту же кассу. Купив при этом самую дорогую бутылку виски, чтобы лучше запомнили. Господи, какой феноменальный кретин…
Глава 13
Я выпрямился:
– Ну, что ж, пойдемте. Наручники одевать не будете?
– А ты не буйный? Козлить не станешь?
– Я вчера победу Зенита отмечал, у меня сил нет…
– Ну, тогда не будем. Одевайся, футболист.
Я обулся, накинул куртку. Вышли. Участковый закрыл дверь и принялся ее опечатывать. «Да, влип ты, парень…» – подумал я. Пальцы нащупали в кармане активатор прыжка. Но чем он мне мог сейчас помочь? Отправиться в прошлое на десять минут и подождать, пока в дверь снова постучат? Можно было не открывать, но было ясно, что это не выход. Они будут ждать, наблюдать, потом получат ордер на обыск и просто войдут в квартиру, закрытая дверь не помеха. Попробовать сбежать? А если не получится, «прыгнуть» назад, в прошлое, и попробовать снова. Прикинув все за и против, я оставил этот вариант как основной и решил дождаться подходящего случая.
Мы гуськом вышли из подъезда: следователь впереди, потом я и участковый. Полицейский, шедший сзади, почти неощутимо придерживал меня за локоть, готовый в любой момент усилить хватку. Возле подъезда стояла полицейская «Газель» с открытой боковой дверью – нас ждали. А в двадцати метрах справа – фургон «Форд» синего цвета с белой надписью: «ТрансТелекомСервис». Рядом с ним никого не было, но я мог руку дать на отсечение, что за нами наблюдали люди, скрывающиеся за стенами этого микроавтобуса. Да уж, жизнь становится интереснее с каждой минутой…
Пригнувшись, я забрался в салон. На заднем ряду сидели два бойца в балаклавах, вооруженные укороченными «калашами». Ну, надо же, как все серьезно. А почему не их отправили меня забирать? Словно услышав мой мысленный вопрос, следователь по-отечески хлопнул меня по плечу и сказал: