Наконец, смилостившись надо мной, он вынул из ящика какой-то предмет и, ни слова не говоря, поставил его на стол. Это была статуэтка сантиметров тридцати в высоту, изображающая человека с длинной кудрявой бородой, торжественно сидящего на троне. Я смотрел на нее, потеряв дар речи.
— Знаешь, — выдавил я наконец не своим голосом, — ведь это… это поразительно. Я не могу поклясться, но думаю, что это копия знаменитой статуи вавилонского бога Мардука, о которой старик Геродот писал, что она была отлита из чистого золота и весила двадцать четыре тонны!
— Ну, эта несколько полегче, она весит пять килограммов, но и она из чистого золота.
— Поразительно, невероятно! — бессвязно повторял я, не смея прикоснуться к статуэтке. — Мир не знает ничего подобного. Бьюсь об заклад, что директора музеев в Лондоне, Париже, Ленинграде и Берлине, когда узнают, умрут от зависти.
— Ладно, ладно, — рассмеялся Мишо, — это слишком сильно сказано для трезвого и рассудительного представителя науки. — Потом, уже серьезно, добавил: — И представь себе, Дутик, эта статуэтка продана всего лишь по стоимости золота, из которого сделана.
И вот что мне рассказал мой старый приятель.
Эту статуэтку таможенники обнаружили в багаже одного туриста, покидавшего нашу страну. К чести его, он не скрывал, что везет, поэтому пограничные власти сочли этот случай несколько особым и задержали путешественника до выяснения обстоятельств.
Иностранец сообщил, что, отдыхая на Золотых песках, он познакомился с болгарином, который предложил ему эту статуэтку, причем цена ее была назначена просто «на глазок». Иностранец оказался торговцем вином. Ничего не понимая в искусстве, тем более античном, он купил статуэтку просто «как сувенир из Болгарии». Навели необходимые справки — слова торговца подтвердились. Выплатили ему сумму, которую он отдал за фигурку, подарили кое-что на память, словом, инцидент был исчерпан.
Тем временем органы милиции организовали поиски таинственного торговца золотыми статуэтками. Иностранец мог сказать только, что это был человек лет тридцати — тридцати пяти, темноглазый, высокий, с трудом объяснявшийся по-немецки. И больше ничего…
— Все это очень странно, — сказал я, внимательно выслушав рассказ Мишо. — Видишь ли, Мишо, эта статуэтка относится к цивилизации, достигшей своего расцвета где-то около тысячи лет до нашей эры и никогда не имевшей связи с нашими землями. Набополосар, Навуходоносор и другие великие цари Древнего Востока никогда не устремлялись так далеко на север. Это делает находку еще более необъяснимой.
— Может, все это лишь стечение случайностей?
— Год назад я бы сразу ответил «да», но сегодня я воздержусь от такой прямой оценки.
— Что же изменилось?
Трудно было объяснить это в двух словах. Устроившись поудобнее в кресле, я закурил.
— Тебе, конечно, известно, Мишо, что у нас есть магазины, в которых на золото можно купить всякие там наимоднейшие и дефицитные товары. И вот, в этом году в один из таких магазинов приходит человек, покупает какую-то вещь, отдает за нее горсть старинных золотых монет и уходит. Именно отсюда и началось наше, археологов, «хождение по мукам». Слушай дальше. Кассир этого магазина, человек весьма образованный, заинтересовался монетами и отнес их показать в ближайший музей. Оказалось, что среди них наряду с хорошо известными ученым монетами, чеканенными при Филиппе Македонском и Александре Великом, были и монеты ассирийского, вавилонского, финикийского и персидского происхождения, которые до сих пор у нас не найдены, да и вообще известны миру лишь по нескольким экземплярам. Монеты Салманасара IV, Тиглатпаласара III, Синахериба Бешеного, Кира, Дария — ты понимаешь, что это значит?
— Представления не имею, — признался мой приятель.
— А все археологи, — продолжал я, — окаменели от восторга и удивления. Оказалось, что в нескольких таких магазинах страны были сделаны покупки на подобные монеты. А этого уже было достаточно, чтобы послать ко всем чертям существовавшие до сих пор теории о связях между нашими землями и странами Древнего Востока. И вот сейчас на твоем столе красуется статуэтка родом из Вавилона. Можно ли это назвать случайностью?
— Хм-м… Дело становится и вправду весьма интересным.
— Я думаю, что где-то в нашей стране найден клад, о котором не было сообщено в установленном порядке, и я не успокоюсь, пока не найду открывателя клада, а само сокровище не окажется в музее!
— Браво! — зааплодировал Мишо. — Решение, достойное Дутика и мало подходящее буквоеду Камену Страшимирову. Жму руку! Буду за тебя болеть! Пускайся в поиски, и если тебе потребуется помощь милиции, можешь рассчитывать на меня.
С этого дня у меня была только одна мысль, одно стремление — раскрыть тайну необыкновенной находки.
Первым делом я собрал точные сведения о том, сколько раз и в каких магазинах появлялись драгоценные монеты. Оказалось девять; три раза в Варне, пять — в северо-восточной Болгарии и один — в Софии. Поэтому, естественно, я остановил свое внимание на Варне, тем более что и статуэтка появилась на свет вблизи этого города.
Затем я связался с соответствующими властями и добился, чтобы всем магазинам, где принимается золото, было дано распоряжение в случае предъявления монет малоазиатского происхождения, для определения которого я составил специальную инструкцию, фиксировать имя покупателя.
Через три месяца я получил первое сообщение: в Русе за золото, которое соответствовало данным инструкции, была куплена легковая автомашина «Волга». Нечего и говорить, что уже на следующее утро я был там.
Можете себе представить, что я испытал, увидев восемь пластинок, покрытых клинописью. Уже в надписи на первой я прочел имя Шамурамант — прославленной, увековеченной во множестве легенд вавилонской царицы Семирамиды!
Что касается имени покупателя, то ошибки здесь быть не могло — документы были оформлены по его паспорту. В регистрационной книге значилось: Мирон Хаджиколев, г. Варна, Красноармейская, 63. В магазине еще вспомнили, что он же полгода назад приобрел себе на ассиро-вавилонские монеты телевизор.
На рассвете я был, конечно, в Варне. Наскоро собрав кое-какие сведения, я узнал, что слесарь Мирон Хаджиколев вот уже два дня гордо ездит на своей новой машине.
И я отправился в ателье по ремонту велосипедов. У входа в ателье человек в синем рабочем комбинезоне натирал и без того сверкающую новенькую «Волгу». Высокий, темноволосый, он был, пожалуй, моим ровесником. Стараясь казаться спокойным, я заговорил:
— Как мне найти Мирона Хаджиколева?
Пренебрежительно взглянув в мою сторону, он ответил:
— Это я, но сейчас я занят.
— И все же мне необходимо с вами поговорить, — настаивал я.
Видимо, моя настойчивость его несколько озадачила, потому что он выпрямился и, пока вытирал руки, внимательно оглядел меня с ног до головы.
— Ну, только если что-нибудь важное.
— Вопрос касается старинного золота, — многозначительно сказал я.
Мирон Хаджиколев секунду поколебался, затем бросил ветошь, которой вытирал руки, и жестом пригласил меня следовать за собой. Когда, войдя в мастерскую, мы сели, он вызывающе спросил:
— Ну?
— Полгода назад вы купили телевизор, а три дня назад приобрели автомашину, — начал я. — В обоих случаях вы оплатили покупку золотом. Так ли это?
— Совершенно верно, — ответил он спокойно, даже несколько нахально. — Разве в этом есть что-нибудь противозаконное?
— Нет, в этом нет.
— Что ж тогда?
— А вот продавать золото, притом еще произведение искусства, иностранцу — это уже нарушение закона.
— Не понимаю, о чем вы говорите, — голос Хаджиколева не дрогнул, хотя в глазах мелькнула озабоченность.
Я решил поймать его:
— Сейчас поймете. По нашей просьбе здесь скоро будет иностранец, который, вероятно, без труда узнает человека, продавшего ему золотую статуэтку.
Хаджиколев на минуту замолк. Он, конечно, взвешивал мои слова.
— Понятия об этом не имею, — наконец отрезал он дерзко, и я сразу понял, что совсем не гожусь на роль Шерлока Холмса. Нужно было менять тактику.