Хог: Только один. Что вы делали в пятницу после того, как мы с вами расстались?
Бартуччи: Почему вас это интересует?
Хог: Ну, вдруг вы были неподалеку от Сэвил-роу.
Бартуччи: Я сидел здесь. Работал.
Хог: Это кто-нибудь может подтвердить?
Бартуччи: Подтвердить?
Хог: Если не возражаете, я бы хотел поговорить с кем-нибудь, кто может подтвердить правдивость ваших слов.
Бартуччи: Возражаю. Никого не касается, что я делаю и куда хожу. Ни вас, ни Тристама Скарра. Так и передайте этому ублюдку! Этой жалкой дешевке!
Хог: То есть зла вы на него не держите? Нисколечко?
Бартуччи: Полагаю, мистер Хог, вам лучше уйти.
Хог: Хорошо. Мне бы еще раз хотелось поблагодарить вас за то, что уделили мне…
Бартуччи: Идите на хер!
(конец записи)
(Запись № 1 беседы с Тьюлип. Записано 1 декабря у нее в квартире на улице Кингс-роуд в Челси. Квартира располагается над магазинчиком, продающим наручники и ошейники с шипами. Со времен былой славы Тьюлип поправилась больше чем на двадцать килограммов. Лицо одутловатое, в красных пятнах. Волосы грязные и нечесаные. На шее большой серебряный крест. На коленях Библия.)
Хог: Я познакомился с вашей дочерью. Милая девушка.
Тьюлип: Она больше не моя. Я ее потеряла. Он победил.
Хог: Вы говорите о Трисе? (Пауза.) Хорошо, расскажите чем вы сейчас занимаетесь.
Тьюлип: Сейчас, после того как разжирела? Вы это имеете в виду?
Хог: Я имею в виду, что вам уже не девятнадцать, да и Лондон уже не тот, что прежде.
Тьюлип: У меня небольшой семейный доход. И еще у меня очень много дел в церкви.
Хог: По словам Триса, эта церковь не относится ни к одной из известных конфессий.
Тьюлип: Он всегда осуждает то, чего не в силах понять.
Хог: Вы можете рассказать о том, как познакомились с ним?
Тьюлип: Я была стройной, богатой и красивой. И при этом избалованной сучкой. Всегда получала то, что хотела. «Мы» были очень популярной группой, при этом новой. Как-то вечером я отправилась в клуб «Эд-Либ» с Дэвидом Бейли и еще парой человек. И там я увидела эту парочку — ну, Рори и Триса. Я слышала, что о них говорят, мол, от них надо держаться подальше, мол, красивые девушки для них так — пожевать да выплюнуть. Возможно, именно это меня и привлекло. Не знаю. Скажу одно — я была уверена, что такого со мной уж точно никогда не произойдет. С кем угодно, но только не с Тьюлип. Поначалу у нас закрутился роман с Рори. Он был очаровательным гадким мальчишкой. Знаете, когда он говорил со мной, у него была манера склонять голову набок… Он словно всем своим видом показывал: да, я гадкий, но я ничего не могу с этим поделать. И это действительно было так. Рори был первым, в кого я по-настоящему влюбилась. По уши. Все, что рассказывали, оказалось правдой. Он был мерзавцем. Он мне лгал, изменял… И тогда… тогда я стала спать с Трисом — ну, чтобы отомстить Рори. И влюбилась в Триса. Даже сильнее, чем в Рори. Ужас, правда? Я была обдолбанной сукой. Шлюхой.
Хог: Вы были его женой.
Тьюлип: Да. Была. Но к тому моменту, когда наш брак стал достоянием общественности, я уже снова спала с Рори, прости Господи, а Дерек хотел быть на моем месте. Сплошное безумие. Я полностью утратила контроль. А все потому, что отступила от Господа. Забыла о том, чему Он нас учит.
Хог: И как это было — состоять в тайном браке?
Тьюлип: Я себя презирала. Да, мы были мужем и женой, все честь по чести — ну, по крайней мере, некоторое время, но газетчики из меня сделали какую-то подстилку. И мне пришлось это проглотить. Трису ведь надо было поддерживать свой имидж.
Хог: Дерек считает, что вы — единственный на свете человек, который понимал Триса.
Тьюлип: (Пауза.) Трис… Он… он очень ранимый. Я бы даже сказала, застенчивый. Все, что от него исходит — и подлости, и шедевры, — все это рождается из неуверенности в себе. Именно поэтому я так и не смогла его возненавидеть, хотя временами очень даже хотела. В обществе других людей ему неуютно, и он так ничего и не смог с этим поделать. Ну а они в свою очередь… Никто из его знакомых и близких никогда не пытался по-настоящему его понять. Когда я с ним познакомилась, ему шел двадцать третий год. Музыка, которую он играл, его образ жизни… это все было совершенно новым. Знаете, что его, на мой взгляд, бесило? То, что все хотели, чтобы он на веки вечные остался этим агрессивным юнцом, играющим всю ту же агрессивную музыку. Ему не давали расти и развиваться — и творчески, и как личность. Например, он был очень доволен «Роком всех времен». Но этот альбом все отвергли. Наша совместная жизнь напоминала сказку. Мы были очаровательными избалованными детишками, которые могут заполучить любую игрушку, любое лакомство, не опасаясь, что кто-нибудь из взрослых вдруг возьмет и даст нам по рукам. Потом ребята купили эти очаровательные домики в Котсуолдс — сказочные, словно из «Алисы в Стране чудес». Сколько там было игрушек! Сколько зверей! Трис завел себе слона, жирафа… да у него там был целый зоопарк, совсем как у доктора Дулиттла. А потом в один прекрасный день Ти-Эс решил, что держать животных взаперти жестоко, и выпустил их на свободу. Местных жителей это, мягко говоря, не обрадовало… В Лондоне стало невыносимо. Нас преследовали фанаты. Иногда Джек возил нас в столицу, чтобы мы могли провести там вечер, но в основном мы жили за городом. У всех были свои повара. Нас окружали замечательные люди. Джордж и Патти Харрисон, Эрик, Кейт, Брайан, Вуди. Все наши друзья. Много девушек. Много кокаина, грибочков, мескалина, анаши…