- Извини.
Я выставляю перед собой руку, пытаясь отгородиться от сексуального давления Златы. Она так возбуждена, ее глаза затянуты туманом, и она не понимает, о чем я.
- Извини, я не могу.
Она присаживается на кровати, вытягивая ноги. Лунный свет наливает их чистейшим серебром. Мой член подает новые позывы.
- Извини. Я не могу так поступить с женой.
До нее доходит смысл моих слов, и она неловко прикрывает грудь рукой. Я помогаю найти лифчик и сажусь рядом. Она кладет мне голову на плечо.
- Изв...
Злата берет меня за руку. Мы встречаемся взглядами. Во власти ночи ее бледно-зеленые глаза кажутся изумрудными. В них сквозит понимание и... уважение? Она смотрит на меня с уважением?
Господи, только не говори, что я выбрал в спутницы не ту женщину!
Когда она кивает, я чувствую себя настоящим дерьмом. Она так и не проронила ни слова с того момента, как вошла в мой номер. Тишина становится отравляющим газом, и, похоже, не для меня одного. Злата натягивает платье, а я, все еще чувствуя себя виноватым, помогаю ей застегнуть босоножки.
Мы поднимаемся. С моим лицом творится что-то неладное: оно будто вылеплено из тающего пластилина. Злата поднимается на носочки и целует меня в уголок рта. На вкус похоже на теплое мороженое. Обнимаю ее и провожаю до двери.
- Почему ты не найдешь себе кого-нибудь?
Свет из коридора обнажает половину ее лица. Она качает головой и уходит, так и не сказав ни слова.
* * *
Таким злым я не видел Джейкоба никогда. Он орал похлеще ведьмы на костре. Джером, человек с самым смертоносным ударом во всем промоушене зачем-то полез в борьбу с бронзовым чемпионом Олимпийских Игр и проиграл ровно тем же удушающим приемом, что и в прошлом бою.
Джейкоб, конечно же, кричал не при Джероме. Его гнев поглотили я и Крис. И его можно понять, потому что почти три месяца ушли в никуда. Ни одна установка не была выполнена. И, собственно, зачем было тренировать ударные комбинации, если ты полез бороться?
Но поражение Джерома не стало главным шоком. Главным шоком стало его заявление о завершении карьеры, неожиданное, похоже даже для него самого. И это в тридцать один год, который в его весовой категории считается лучшим временем.
Мы не трогали Джерома ни в тот день, ни когда вернулись домой. Он сам все расскажет, когда посчитает нужным и если посчитает нужным. Никогда не знаешь, какой поворот преподнесет жизнь. Уж я-то в ней точно не разбираюсь.
* * *
Формально я не изменил Лори, но вину все равно испытывал. Позже она перерастет в гордость за стойкость, в ту самую, когда можно назвать себя «хозяином члена», особенно если вспоминать прощальный взгляд Златы.
Лори встретила меня неожиданно бодрой и радушной. Конечно, можно было все списать на женское непостоянство, но даже у женского непостоянства есть свои причины. Вместе с дочкой они суетились, помогая разобрать мои вещи, а позже вместе готовили ужин. И лишь когда мы уселись за стол, все встало на свои места.
- Папа, ты погвешь его?
Дочка так и не научилась выговаривать «р» к скольким бы логопедам мы ее не водили.
- Погвешь?
- Ну да, победишь.
- О вашем бое чуть ли не на каждом канале в новостях трубят.
- Даже на каналах с сериалами? - язвлю я, но быстро соображаю, что не стоит нарушать хрупкого мира.
- Этот Шарпер слишком много о себе думает.
- Погоди-погоди. Когда моя работа стала тебя интересовать?
В глубине моего мозга, там, где прячутся догадки, которые силишься не пускать в главную комнату, уже имеется ответ. И ответ - Шарпер. Его способности шоумена возвели наш поединок - мужское бескомпромиссное дело - в ранг мыльных опер. Теперь даже домохозяйки не прочь стать частью этого события.
Лори пропускает вопрос мимо ушей.
- А вообще, насколько реально победить человека одним ударом?
- Реально. Но не меня.
- Он, похоже, сходит с ума от своего величия. В инстаграме выложил картинку с каким-то китайцем или японцем: «Я не боюсь того, кто изучает 10000 разных ударов. Я боюсь того, кто изучает один удар 10000 раз».
- Это Брюс Ли.
- Нет, это инстаграм Шарпера.
- Это сказал Брюс Ли. Тот «китаец».
- А, это, оказывается, Брюс Ли. Так вот, он сегодня выложил видео, где долго бьет грушу одним ударом.
Еда стала отдавать горечью, от воды в стакане запахло болотом.
- Ты на него подписана?
- Нет, конечно! Но разве ты не хотел, чтобы я стала интересоваться твоими боями?
- Хотел. Но это все... Черт. Спасибо. Я наелся.