Он пожал мне руку и улыбнулся. Улыбка Гейба излучала тепло, уверенность и ободрение. Именно этой своей улыбкой он покорял сердца девушек в старых фильмах. Без сомнения, продолжал покорять и до сих пор.
— Вы ведь Стюарт Хог, верно? — Подтверждения он ждать не стал. — Присядьте, пожалуйста. Я вас долго не задержу. Не хочу, чтобы мордоворот Санни вас потерял.
Гейбов собственный мордоворот тактично ждал на лестнице, ведущей на поле. Я сел.
Гейб устремил взгляд вдаль, на университетский кампус.
— Здесь невольно начинаешь вспоминать прошлое. Знаете, мы ведь именно здесь снимали уличные сцены «Первого парня университета». И тогда тоже было дождливо. Павильона Поли, конечно, тогда еще не было и этих общежитий тоже. Это был сонный маленький кампус. — Он повернулся ко мне. — Вы тогда, наверное, еще и не родились.
— Ну… не совсем так.
— Я видел последние новости. Он правда ударил того репортера?
— Нет.
— Он действительно снова начал пить?
— Нет.
— Рад слышать. Я беспокоился. — Он подергал себя за ухо. — Я решил, что пора нам поговорить, мой юный друг. Я знаю, что Артур работает над книгой. Я, разумеется, целиком и полностью за.
— Правда?
— Вы удивлены?
— Меня трудно удивить.
— Накал вражды между нами сильно преувеличен. Мы с Артуром просто разошлись, каждый пошел своей дорогой. И у нас обоих жизнь сложилась совсем неплохо.
— Ну, у вас, пожалуй, получше.
Гейб пожал плечами.
— Я на него не злюсь.
— Тут он вам взаимностью не отвечает. Вообще-то он мне сказал, что, если я с вами встречусь, он меня уволит.
— Мне очень жаль. Хотя это, наверное, неудивительно. Я знаю, у него были проблемы. Заперся в этой своей крепости. Похоже, он все еще погружен в прошлое — слишком погружен, это не очень полезно. — Он поджал губы. — Я надеялся узнать у вас, что в книге будет обо мне.
— О вас будет рассказано с его точки зрения, — ответил я. — Пока портрет довольно лестный. Он сказал, что вы лучший простак в шоу-бизнесе.
— Правда? — Гейб был явно удивлен и обрадован. — С ума сойти.
— Еще он сказал, что раньше он не в состоянии был этого признать.
— Да уж, — усмехнулся Гейб, — кто бы говорил. Забавно, правда?
— Не могу судить. Я его раньше не знал.
— А я знал, — сказал он негромко, потом откашлялся и продолжил: — Ладно, хватит тянуть кота за хвост. Я хочу знать насчет нашего разрыва. Как вы собираетесь это показать?
— Пока не знаю. Он об этом еще ни слова не сказал.
— То есть вы не знаете, почему мы разошлись?
— Верно.
— А вы, случаем, не морочите мне голову?
— Нет, — ответил я. — Может, сами хотите рассказать?
— Это вряд ли.
— Я так полагаю, с долгами Санни перед казино это не связано, — рискнул предположить я.
— Пусть он сам вам расскажет. Интересно посмотреть, как он это подаст. Очень интересно. — Смотрел он при этом на пустое поле.
— Нервничаете?
— Стараюсь без этого обходиться, — резко ответил он.
— Все, что могу сказать: пока что Санни очень откровенен. Книга будет честная, — я глянул на Гейба. — Даже несмотря на письма с угрозами.
Гейб вопросительно приподнял бровь.
— С угрозами? Ах да, в газетах что-то об этом писали, — сказал он небрежно. — И что там говорилось?
— Бросить писать эту книжку — а не то…
— Есть предположения кто?
— Ну я подумал, может, это вы.
Ответом мне был негромкий выразительный смешок.
— Это был телефонный звонок?
— Письмо. А почему вы спрашиваете?
— Что конкретно там говорилось?
— Я его не видел.
— А кто-нибудь видел? Ну, кроме Артура.
— Нет, он его уничтожил.
— Хм-м-м, это, конечно, не мое дело, мой юный друг, но учтите, что Артур вполне мог все это выдумать.
— Выдумать?
— Я его сорок пять лет знаю. Поверьте, он вполне способен сочинить историю, чтобы заставить окружающих делать то, что ему нужно.
— Но чего он может добиться подобной историей?
— Внимания общественности, — спокойно сказал Гейб.
Я обдумал его слова. Они не показались мне несправедливыми. Санни сам мне сказал, что ему нужен трамплин, а угроза и правда попала в газеты. Что, если он сам все это придумал ради продвижения книги?