Тот поцелуй, на пастбище, ничуть не утолил его желание, его тоску по ней, а только усилил. Он сделал шаг по направлению к ней — она мгновенно отступила. Коуди нахмурился: так что же, ошибся он, когда несколько мгновений назад прочел и в ее взгляде непреодолимое желание?
— Могу я помочь тебе чем-нибудь еще? — осведомилась Рэгги, ясно слыша, как неуверенно звучит ее голос.
— Только одним, — пробормотал он и приблизился еще на шаг.
Рэгги заставила себя остаться на месте, не поддаться ни одному из двух импульсов: бежать от него или броситься в его объятия…
— Чем же? — Она невольно облизывала сухие, горячие губы.
Удерживая ее на месте лишь силой своего взгляда, он приложил палец к ее губам и нежно повторил движения языка, которым она их облизывала. Жар заливал ее тело, когда он наклонился к ней, а когда губы его встретились с ее губами, горячее желание пронзило ее. С глубоким вздохом она уютно устроилась у него на груди и обняла его за талию.
— Тетя Рэгги! — раздался звонкий, пронзительный голосок Стеффи.
Оба как ошпаренные отскочили друг от друга, а их испуганные, еще полные желания глаза никак не могли разлучиться. Громкий звук хлопнувшей кухонной двери эхом отозвался по всему дому.
— Иду-у, Стеффи! — крикнула Рэгги и повернулась к двери.
Коуди поймал ее за руку и снова вернул в свои объятия. Взгляд его обжигал ее словно огнем.
— Позже, — пообещал он, снова склоняя к ней голову.
Поцелуй был недолгим, но таким страстным, что у Рэгги закружилась голова и все поплыло перед глазами. Как сомнамбула она тихо высвободилась из его рук, но взгляд ее был прикован к нему. Слегка кивнув в знак согласия, она быстро вышла.
— Вымой-ка руки, Джимми.
Джимми уже подошел к кухонному столу; недовольный, он остановился, медленно повернулся и мрачно уставился на Рэгги.
— Да ведь только что мыл.
— А потом играл с собаками. Давай-ка еще разок!
Что-то протестующе бурча себе под нос, Джимми все же направился к раковине.
Рэгги, подавляя улыбку, поставила на стол блюдо с только что приготовленными бутербродами. Стеффи заулыбалась — она уже восседала за столом.
— А мне можно? Я вымыла руки.
— Нет, надо подождать гостя, Стеффи. — Рэгги потрепала ее по волосам.
— Гостя? Какого гостя?
Подняв глаза, Рэгги увидела Коуди: он стоял в дверях, руки на бедрах, волосы еще не просохли после душа.
— С каких это пор я гость в доме Кэрров? — Он подошел к Рэгги и обнял ее за талию.
Такой естественный жест… но сердце ее учащенно забилось.
— Не гость, не гость, — запинаясь, поправилась она, чувствуя сухость во рту при воспоминании об этом «позже». — Просто так выразилась — нужно же Стеффи усваивать хорошие манеры.
— Понятно, — кивнул Коуди, наклонился к столу, взял бутерброд и, подмигнув Стеффи, отправил его в рот.
Рэгги это не понравилось, и она, нахмурившись, легонько стукнула его по рукам.
— А твои манеры, я вижу, все те же, никакого прогресса.
Стеффи приложила пальцы к губам — ни в коем случае нельзя захихикать, — а Джимми, усаживаясь, страшно округлил глаза.
Коуди пожал плечами, тоже сел и притянул к себе Рэгги.
— Очень уж есть хочется. А вам, ребята? — Он подвинул к ним блюдо с бутербродами. — Уж, верно, вы сегодня нагуляли аппетит!
— Еще бы! — Ободренный тем, что рядом родственная душа, Джимми стремительно заграбастал несколько бутербродов и переправил себе на тарелку. — Я так голоден, что… лошадь бы съел!
Рэгги предусмотрительно отодвинула от него блюдо, когда он снова протянул к нему свою ручонку.
— Слава Богу, на ланч приготовлена целая гора бутербродов — как раз впору лошадкам в конюшне. Но ты ведь здесь не один, Джимми.
Джимми, однако, никогда не упускал удобного случая и потому ловко схватил с блюда еще один бутерброд и сразу надкусил его.
— А после ланча что будем делать?
Рэгги и Коуди взглянули друг на друга. «Позже…» — эхом отдалось в их головах. А пока Коуди основательно принялся за бутерброды, ответив Джимми:
— Не знаю, парень. А у тебя какие планы?
Глава четвертая
— Так и знал, что найду тебя здесь.
— Ох, ты меня напугал! — Рэгги с нежностью смотрела на спящего у нее на коленях теленка — он уже стал ее баловнем. — Понимаешь, я все думаю, как ему одиноко без матери.
Коуди стоял в открытой двери стойла, прислонившись плечом к воротам.
— А дети где?
— Спят. Они утомились после бурного дня, а завтра им в школу. — Она снова взглянула на него. — А что ты здесь делаешь в такой поздний час?
— Пришел проведать теленка. — Смущенно пожав плечом, он отодвинулся от ворот.
Рэгги вскинула голову и бросила на него хитрый взгляд.
— Ах ты Господи! А я-то думала, это и есть обещанное «позже».
Коуди судорожно выдохнул. Рэгги всегда была дерзкой, прямо говорила все, что у нее на душе, никогда не ходила вокруг да около. Сам он другой, всегда действует медленно, осторожно — в незнакомую, непроверенную воду не прыгнет. Он и сейчас настроен не очень-то решительно, но, услышав это от Рэгги, невольно усмехнулся. Ни разу за сегодняшний день ему не представилось случая остаться с ней наедине — ни на секунду, — чтобы исполнить свое обещание.
— А знаешь, вот уж не думал, что двое ребятишек требуют столько… места, что ли, и… внимания. Боевые ребятки — хоть предлагай их старшим подросткам в партнеры для танцев: с этими пострелами не пропадешь.
— Пожалуй, — Рэгги с трудом сдержала улыбку, — тебе будут благодарны за такую помощь.
Коуди, ухмыльнувшись, присел на корточки и стал поглаживать теленка.
— Поговорил я сегодня со стариком Петерсоном — помнишь такого?
— Да-да, у него была небольшая ферма, — кивнула Рэгги.
— И сейчас есть. Я ему рассказал о нашем малыше. — Коуди посмотрел на теленка. — А несколько дней назад в его хозяйстве тоже беда произошла, только он потерял не корову, а теленка.
— И… что же? — озадаченно наморщила лоб Рэгги.
— Очень просто: у него корова с молоком, но без детеныша, у нас теленок без матери — можно объединить!
— Ты хочешь сказать — его корова примет нашего теленка?
Коуди поднялся на ноги.
— Ну да, можно попытаться.
Рэгги тихонько устроила спящего теленка в стойле и тоже встала.
— О, Коуди! Это было бы здорово!
— Вообще-то ты особенно не обольщайся. Гарантии никакой, что корова Петерсона примет нашего сироту.
— Но ведь это не исключено?
— Вероятность есть, но небольшая.
— И когда мы ее привезем?
— Ты имеешь в виду — сюда?
— Ну конечно! Не могу же я просить мистера Петерсона взять на себя ответственность за животное. Это теленок Харли.
— Тогда утром. Привезу ее на одном из прицепов Харли.
— О, Коуди! Спасибо! — Рэгги крепко сжала его руки.
Коуди покраснел, а Рэгги, тихонько засмеявшись, поднялась на цыпочки и поцеловала его сначала в одну щеку, потом в другую; подняла к нему лицо, улыбнулась.
— Я уже и забыла, как ты восхитителен, когда озадачен. Особенно эта ямочка на левой щеке — она тогда углубляется!
Словно в подтверждение ее слов ямочка еще углубилась. Рэгги запрокинула голову и засмеялась. Коуди освободил руки и обнял ее за плечи — он вдруг почувствовал радость и благодарность ей за вновь обретенную легкость в их общении друг с другом.
— Так вот почему ты всегда стараешься озадачить меня — из-за ямочки. — И потянул ее прочь отсюда, из стойла.
Он подошел к воротам, закрыл их на засов, повернулся: она стоит и смотрит на него, сложив на груди руки, тяжело дыша — грудь ее то поднимается, то опускается.
— Хорошо быть дома, Коуди. — Оглядев просторный коровник, она медленно повернулась. — Не могу даже сказать, как мне не хватало этого места.