Мы поднялись почти на самую вершину холма, как девушка остановилась, топнула ножкой и сердито, но все же мило, уставилась на меня. Я не понимал, с чем связана ее постоянная перемена настроения и оттого сильнее занервничал. В этот момент она выглядит так: розовые губки сжаты, глаза широко раскрыты и, кажется, что она готова вот—вот кинуться на меня с кулаками.
— Извините, если чем—то обидел! — начал оправдываться я, даже не знаю за что.
— Ты меня не помнишь!!!
Над городком пронесся ее крик, и ветер, подхватив, понес его дальше. Она прикрыла ротик обеими руками. Постояла так, и неожиданно заплакала. Я совсем перестал понимать что—либо.
— Объясни, как я мог тебя забыть, если никогда и не знал?
— Хнык, — было ответом.
— Вы меня с кем—то перепутали! Я впервые оказался в ваших краях!
— Ты меня не помнишь! Феникс, я думала мы друзья! В Сборе я тебе во всем помогала! А ты меня забыл, хоть и прошло всего полгода!!!
Ух ты ж мать моя женщина! Да что тут происходит и куда меня занесло?! Почему меня принимают за волшебную птаху, а не за человека, кем я, несомненно, и являюсь!
— Меня Синя и тот узнал сразу! — указала она на птичку, что радостно перескакивала у нее с плеч на голову и обратно. — А ты — забыл!
И что делать?! Как ее успокоить?!
— Извини право слово! Но ты же сама говорила, что нельзя ко мне приставать. Я устал с дороги!
Как я жалок. Все чего сумел придумать, так это отложить непонятную и пугающую разборку на потом. Но, кажется, на нее это подействовало и она, ойкнув, побежала впереди меня, показывая путь. На время гроза миновала.
Мы пришли к тому большому каменному замку, который я заприметил еще при входе в город. Девушка провела меня по всем его коридорам и доставила в спальню.
— Я пока не буду мстить. Но утром непременно устрою взбучку за забывчивость!
— Хорошо, — устало ответил я, совсем не пытаясь понять ни ее, ни то место куда попал.
— Свой дом ты забыть не мог и потому объяснять где тут что не буду! Если голоден, то покушать принесу сейчас же... ну, что, голоден?!!
Сил отвечать уже не имелось, поэтому я устало кивнул, и девушка умчалась за едой. Я остался предоставлен самому себе. Накинулась апатия. То от чего открещивался весь день, начало потихоньку подтачивать барьеры разума. Я не допускал до себя те мысли, что могли бы пошатнуть рассудок, но они все же проникали в мозг и не желали проваливать оттуда.
Чтобы немного отвлечься начал осматривать временное жилище.
Большая и захламленная комната — вот куда меня поселили. Но тут не оказалось ни пыли, ни мусора. Держалось все в чистоте. Каменные стены и пол скрываются под шкурами животных; в беспорядке висят и валяются картины и холодное оружие. Стоит полка с книгами. Широкая дубовая кровать занимает место у стены. Я присел на краешек кровати.
Прибежала Оля, с подносом, на котором стоит тарелка с дымящимся супом и куском мяса. Отдала поднос и умчалась. Следом вновь прибежала и принесла еще еды, а потом и выпить. Я кушал с удовольствием, так как успел проголодаться за этой странный день. Она все время смотрела на меня и я, не выдержав этого взгляда, предложил ей присоединиться. Она отказалась, но все—таки взяла горсть орехов и начала их щелкать.
Вот удивительное же дело — принимает меня за знакомого ей человека и не может понять, что я это не он! Неужели мы с тем человеком настолько похожи?! Или это у Оли не все в порядке со зрением?! Да и прочие в деревне молодцы! Приняли меня радушно, но странно... И кто вообще этот Феникс? Куда я попал?
Я отставил опустевшие тарелки в сторону, а вместе с ними и вопросы. Все решил отложить до завтрашнего дня. Тогда подробно разъясню им, что они обознались и я совсем другой человек. И вообще, я заблудился! Завтра все выясню и распрощаюсь с этими странными людьми...
Даже не заметил, как моя голова уткнулась в шкуру, прикрывающую лежанку. Начал засыпать. Последнее, что подумалось, так это: "не уйти бы во сне еще дальше!".
Глава 2
Знакомство
Утро бодро встретило укусами вшей, так что я больше не мог находиться ни минуты под одеялом, кишащим этими кусачими тварями. Как уж проспал всю ночь и ничего не почувствовал — загадка!
Нужно решить все дела и объясниться по душам с населением этого интересного, с точки зрения самобытности, города. Для этой цели я вышел на улицу и принялся высматривать жителей.
Солнце только—только показало свой яркий лик, озарив все кругом мягким утренним светом. Когда я с удовольствием потянулся, разминая руки, моя тень стала столь длинной, что, соответствуй я этой тени, мог бы стать монстром—мутантом с прозвищем вроде "Спичка—до—Небес". Пока я разминался и предавался пустым мечтаниям, с крыши соседнего здания, радостно чирикая, спорхнула знакомая синичка, подло вчера променявшая меня на Ольгу. Теперь же птичка вновь воспылала ко мне любовью и устроилась в моих волосах, обустраивая там гнездо. Я все еще ощущал жгучую боль от ее предательства (особенно если учесть, что девушка променяли меня на другую девушку!), но против чувств не попрешь. Эх, любовь... Со всей открытостью любящего сердца я простил и вновь принял ту, кто однажды уже бросила меня. А если честно, то мне нравилась эта необъяснимая привязанность синички ко мне.
Искать по незнакомому городу незнакомых же людей оказалось немного пугающе (мог еще и заблудиться), и я вернулся в предоставленный дом, так никого и не повстречав. Нашел кухню и приготовил себе перекусить из обнаруженных там продуктов. За завтраком меня и застал гость.
Дом, хоть и представлял собой массивное каменное сооружение, немного смахивающее на средневековую крепость, но не имел даже простейших засовов. Должно быть, местное население столь честное, что никто ни о каких кражах и не помышляет. Поэтому в мое временное жилище свободно мог зайти любой человек и в любое время. Вот такой вот "любой человек", очень молодо выглядящий и зашел, неся в руках раму с картиной. Что изображено на картине я не видел, да особо и не присматривался, потому что был очень занят, давая ручной синичке по зернышку и наблюдая, как ловко она подбирает их и лопает.
— Д—доброе утро, г—господин Ф—феникс, — запинаясь, поздоровался гость. — Извините, что ввалился без приглашения и надоедаю...
Я неохотно взглянул на гостя и узнал в нем вчерашнего паренька из толпы, что так и следил за мной взглядом, а впоследствии получил пинок от Степана. Пытаясь выглядеть приветливым и дружелюбным, я поздоровался и попросил его ни о чем не беспокоиться. Гость перестал дергаться. Картину он поставил у стены, а сам, по знаку моей руки, сел за дубовый стол напротив меня. Молча я подвинул к нему тарелку с завтраком и он, немного смущенный, начал кушать. Я сразу заметил, что ему что—то нужно. Но пусть немного подумает за едой и спокойно решит, что говорить столь великому Фениксу, за кого он меня принимает. А вообще, мне повезло: не пришлось никого искать. Источник информации сам соблаговолил поступить в мое распоряжение.
— Я тебя узнал, — начал я разговор, когда с едой покончили и парень и синичка. — Ты был среди вчерашней толпы.
— Да, был, — смутился парень. — Меня Владиком зовут...
— Влад, значит...
— Владик, да.
— А я..., — начал было и я представляться, как меня уже ожидаемо перебили.
— Господин Феникс, я знаю кто вы! Вряд ли найдется человек во всем Холмогоре, кто не будет знать своего вождя в лицо!
— Объясни, Владик, я не совсем понял, что ты имеешь в виду.
— О—о, я знаю, вы удивлены! — распалялся парень, начиная махать руками от возбуждения. — Как это вас сразу узнали в нашем городе?! А очень просто — все это моя заслуга! Я срисовал ваш портрет с картины, что висит в Коридоре Огня в замке Сбора! Лишь недавно я вернулся, привезя много копий той картины...
— Стоп! Что за картина?! И кто на ней нарисован?
— Вы! — удивленно ответил Владик. — Кто же еще?! Мне было жаль, что ваш портрет только в одном экземпляре и потому я перерисовал его. Я хорошо постарался и теперь вас в лицо знают почти во всем Снорарле, а не только в Поле, как было раньше.