— Извините, парни. Я не специально. Рад, что вы живы!
Парни, конечно же, не поверили, что я случайно отправил их исследовать небесные просторы, а затем и густой лес.
— Хочу всех поблагодарить за прекрасно выполненную работу. Враг сбежал и теперь не угрожает спокойствию Снорарла. Спасибо! Теперь, пока пленники работают — все могут отдохнуть.
Я отправился в один из оставленных противником шатров, забрался в него и лег немного передохнуть. Нам еще предстоит обратный путь. Прежде чем вернуться в свой мир, я должен удостоверится, что в ближайшее время конфликта между враждующими кланами не возникнет; стоит отдать приказания отряду на время своего отсутствия и назначить кого—нибудь заместителем; попрощаться со всеми друзьями и попытаться объяснить, почему же мне необходимо уйти... нужно это объяснить и самому себе. Много дел. Думаю, что задержусь как минимум на недельку. Поэтому грустить о скором расставании не стоит. А вот прилечь на часок—другой не повредит. Приятно отдохнуть после такого трудного дня. Вот уж и сон идет...
* * *
Прежде чем Феникс, уставший от битвы, заснул крепким сном и во сне проник в те глубины своего естества, где покоился его Альтер, случилось весьма важное для мирового порядка и спокойствия событие: исчезновение поврежденных артефактов, которые безалаберный лидер целого мира бросил, словно отслужившие свой срок батарейки, прямиком на землю, забыв, что столь мощный артефакт, как Плеть, от простого касания земли со временем может уничтожить весь мир. Прировняв артефакты к батарейкам, хотя те и ближе скорее к атомным реакторам, герой спокойно о них забыл, не думая, что токсичные отходы подлежат положенной утилизации.
Самые обыкновенные батарейки при выкидывании с бытовым мусором могут показать всю свою токсичность и опасность. С повреждением корпуса на свободу вырвутся такие вредные вещества, как свинец, кадмий, ртуть, никель, цинк, щелочи... Одна батарейка при попадании в почву леса, загрязнит тяжелыми металлами примерно площадь занимаемую парой деревьев, бедненьким кротом, ежичком и кучей жуков, муравьев и червяков. И если презренного червя не жалко, то подумайте о миленьком маленьком ежике с его мягонькими колючками и добрым взглядом черных глаз—бусинок, когда он взглянет пронзительно нежно, и не поймет, отчего его безвинного подло отравили ядом.
Ищите, ищите пункты приема использованных батареек и если найдете, то отдавайте все туда. Если плохо искали, либо хорошо искали, но все же не нашли, то ни в коем случае не сжигайте эти вредные элементы питания, а... бережно храните их у себя дома, до тех пор пока не отыщется должного способа их утилизации. Передавайте по наследству, но не выкидывайте!
Но вернемся к артефактам.
Куда же они подевались?
Плеть таинственным образом вновь попала в цепкие руки Рыцаря Смерти. Темный артефакт, как и положено столь мощному орудию, не сломался, и в руках истинного владельца мигом вернул себе прежнюю форму.
Куда подевался Белый Меч и остался ли он все той же лужицей, или исправился, как и его темный коллега? Кто знает?! Возможно, его забрали пушистые лесные обитатели, сновавшие по поляне, на которой состоялся знаменательный бой. По крайний мере свидетели дали точное описание двух мышей, крота и лося. У лося, если верить словам одного свидетеля (а этого делать не стоит) "рога блестели золотом, а копыта при стучании издавали характерный звук, свойственный перестукиванию рубина о сапфир..." Этот свидетель наговорил еще много бредового, что никто и слушать не стал. Бедный Харимон. Его и раньше считали за чудика, а после неудачного полета авиакомпанией "Феникс Эйр Лайн" и столкновения с земной поверхностью, так и вовсе прекратили слушать. А ведь он еще и пьет по—тихому! Только тсс — это секрет!
Эпилог
Наполняя мою сонную натуру божественными звуками Светлой Крови, даже сам великий композитор не угадал бы, на какой секунде его произведения я достиг наивысшей точки познания, погрузился в нирвану, получил сердечный приступ и метнул подушку в причину раннего беспокойства — музыкальный проигрыватель, который неизвестный шутник поставил в режим будильника и выставил на его звонок не мерную, постепенно разворачивающуюся мелодию, а споро начинающийся бурный поток произведения Штрауса. За первую секунду я очнулся ото сна и обратил против врага — проигрывателя — первое подвернувшееся оружие — подушку. За вторую: успел смутно сообразить, что должен находиться далеко не в своей постели и не в своей квартире, как новый неожиданный взрыв ударных и скрипки от маэстро, чуть не положил конец моей еще не отцветшей жизни. А за третью, я окончательно убедился, что нахожусь не в шатре воинов Кровавого Дракона (или каково их самоназвание?), что в магическом мире, а в своей квартире, расположенной на отшибе города, расположенного на отшибе страны, расположенной... и так далее.
Музыка успешно прекратилась уже на четвертой секунде, после того, как проигрыватель упал с тумбочки на пол. И хоть причина первоначального беспокойства и исчезла, но я продолжал недоумевать: почему я опять в своем мире?
Недоумевал я долго. Хватило времени одеться, привести себя в порядок и заварить кофе. За чашечкой бодрящего напитка я и предположил, что во время сна Альтер вновь взял надо мной контроль, как это он и умеет делать, и переправил нас обратно в нормальный мир.
"Вот же ублюдок! — злился я на свою другую личность. — Стоило мне покончить с делами, как он вновь показался! Скинул на меня проблемы и даже не дал возможности попрощаться с друзьями и даже... не может быть..."
Я принялся внимательно обыскивать все углы квартиры, надеясь отыскать хоть что—то, что напомнило бы о том волшебном мире, но тщетно — всюду разбросан лишь мой обычный хлам. Ничего волшебного или даже волшебномирового у меня не сохранилось.
"Он даже сувенира мне не оставил!" — подумал я и с громадной злостью ударил кулаком в стену. Стена, как и положено в нормальном мире оказалась прочнее человеческого кулака, и от боли согнулся я, а не стена. Впрочем, рука у меня больше заболела не в месте краткого соприкосновения двух различных поверхностей, а несколько выше. Оказалось я погорячился, когда сказал, что Альтер не оставил мне сувениров. Еще как оставил! Такие сувениры не теряются и не забываются. Все раны, все ожоги, все укусы, все шрамы — все это осталось при мне. И сильнейший ожог, доставшийся от расплавившихся артефактов, все так же при мне и лишь только немного затянулся.
Сев на табурет, я долго смотрел на рану, и печалился. Грустил не из—за того, что покинул такой веселый и полный приключениями мир, а из—за того, что в моем простом мире все те раны, что у меня не до конца зажили, теперь будут регенерировать со стандартной, природой данной каждой твари, скоростью. То есть долго.
Дальнейшее мое существование описывать подробно не имеет под собой никакого интереса. Я сверился с датой и к своей радости получил известие, что пробыл в Снорарле, как это ни странно, но всего лишь четыре дня, из которых, два дня пришлись на мои выходные, а значит, пропустил я работу лишь два раза. С одной стороны — хорошо: ведь если бы я пропустил те месяцы, что прожил в магическо мире, то меня не только бы уволили, но и, возможно, посчитали мертвым. А так, пропустив всего два дня... я все так же имею шансы быть уволенным!..
Зарядив телефон и покопавшись в пришедших лавиной сообщениях, я обрадовался, что мне не прислали с работы письма с заголовком вроде: "Вы уволены!!!". Зато пришло много сообщений от подруги, которую я, по ее словам, наглым образом продинамил. А ведь и верно, мы же собирались встретиться... А еще подарок. Ах, ладно! Все равно я не купил ей ничего.
Но есть и светлый момент. Я все еще успеваю сходить прогуляться с друзьями—детьми из приюта. Это праздничное событие должно состояться сегодня... или завтра — я все еще не могу привыкнуть к тому, что прошло так мало времени. Нужно купить им подарков, сладостей... А историй им рассказать у меня есть...