— Ого! Да ты совсем запустил. Не знал, что так плохи твои дела. Сегодня же вечером пойду на стан и привезу Нину Ивановну.
— Идёт подготовка к весне. Разве сейчас до болезни? — Николай прижал руку к губам и поправил зубы. Ему было трудно говорить.— Продержимся.
— Что нового в эфире? — спросил Колосов, чтобы изменить разговор.
— В эфире дела хороши, послушаешь и забываешь все свои болезни.— Николай вынул из папки тетрадь.— СвЯзисты к июлю дойдут до маЯка. Осенью доберутся до Среднекана. В Амбарчике готовятся к навигации. Читай, тут записано, что привезут первые баржи на Среднекан.— Он бросил на стол тетрадь.
Перелистывая страницы с записями, Юрка слушал Николая. Дальстроем занимается почти вся страна. Из Владивостока и Мурманска к устью Колымы направляются новые корабли для северных экспедиций. Формируются караваны судов и барж на Лене и в бухте Тикси.
На большинстве крупных заводов идёт подготовка оборудования и машин. Закуплены за границей пароходы. Дальстрой вербует кадры специалистов в Москве, Ленинграде, Саратове, Иркутске и в других крупных городах.
— Ты понимаешь, у нас будет свой речной, морской и воздушный флот,— говорил он.— Представь себе наш Среднекан с пристанью и пароходами. А драги? Электростанции? Всё это здорово.
Николай постоянно поправлял мешающие говорить зубы.
— Сейчас вся жизнь там! — махнул он рукой на север.— Буду переводиться на Северный флот. Жить так жить, а то и нечего было вылезать из своего угла. Еду!
— А цинга?
— Пройдёт, да я и сам виноват. Урок хороший, и больше не попадусь. Считай, решено! — Он посмотрел на часы и схватился за наушники.
Колосов уходил, весело насвистывая. Было по-настоящему тепло. Весна! Весна,— шептали капли, падающие с крыш. С реки донёсся приглушённый звук, похожий на гудок, и замер. Колосов заглЯнул под берег и увидел сгорбленную фигуру.
— Догор! Догор вернулся! — заорал он и бросился навстречу Гермогену.
Старик остановился, вытер шапкой лицо. Колосов подхватил Якута вместе с узлом.
— Здравствуй, догор! Здравствуй! — тискал он его радостно.— Хорошо, что вернулся. Соскучился шибко,— Он поднял его ещё раз и осторожно поставил на ноги.
— Здравствуй, Юлка! Верно, хоросо? Моя много думай есть,— проговорил взволнованно старик и, улыбнувшись, подал мешок,— Моя подарок маленько есть. Только после смотри.
Колосов подхватил его узлы и направился с ним в юрту. Он заметил накрашенные углём ресницы и впадины глаз старика.
— Что это ты, догор, раскрасился, как индеец? — спросил он, улыбаясь.
— Солнце глЯди много есть, глаза глЯди совсем нету, болят.
– Что нового в тайге? — снова спросил Юрка.
— Таёжные люди говори много нету. Много думай есть, шибко много.
— А что?
— Колгоз делать надо…
Юрий затопил печь. Гермоген разжёг трубку, сел в свой уголок. Синий дымок окутал его застывшее и бесстрастное лицо…
ГЛАВА 24
Митяй, затёсывая стыки трапов, поглаживал их и подравнивал лезвием топора.
– А ну, попробуй прокатиться с песками,— подморгнул он Юрию и, посмеиваясь в бороду, стал подниматься к шлюзу прибора. Там Белоглазов сосредоточенно заканчивал укладку сверлёных листов железа и деревянных решёток трафаретов.
Юрка подхватил тачку, загруженную породой, и с грохотом вкатил её по настилам к бункеру.
— Сама бежит, не удержишь,— проговорил он шутливо.
Была суббота. Смеркалось. Утром на открытие промывочного сезона приедет молодёжь. Парни спешили. Белоглазов был собран и молчалив. Краевский серьёзен и деловит. Колосов энергично хлопотал, не скрывая своего волнения.
Олово. Это так ново и значительно. А вдруг не получится? Он волновался за Белоглазова больше, чем за себя. Колосов преклонялся перед Анатолием, мысль о неудаче страшила.
Дул тёплый южный ветер, сгоняя остатки снега с низины долины. Ключ Борискин бурлил, пенился и бился о каменистые берега. Вода металась по закраинам.
Среднекан ещё не вскрылся, и коричневый водЯной вал скатывался по зеленоватому льду. В тихих заводях чернели стаи уток. В широких излучинах отдыхали огромные табуны гусей.
Белоглазов закончил армировать колоду, поднялся к головке прибора и махнул Краевскому рукой. Игорь пустил воду, и по сплоткам заклубился коричневый вал, поднимая щепу, мох и другой мусор. Но сразу же через заборку стенок брызнули серебристые струи воды, вал вытЯнулся в топкий Язычок и, лизнув настил, отступил.