Словом, у Десяткова были определенные заслуги перед народом, который строил новую жизнь. Но, как это ни странно, он не прекращал службы в церкви.
Воинственный и живой на людях, отец Иосиф был «смирной овечкой» дома. Полвека прожил он с Марфой Петровной, но не было, пожалуй, более разных людей, чем супруги Десятковы. Решительная, властная, но по-своему добрая, Марфа Петровна почти всегда действовала самостоятельно.
За долгую жизнь с отцом Иосифом Марфа Петровна слишком хорошо изучила мужа, знала его доброту и простодушие, от которых он сам же и страдал. Со своим «слезным», как матушка звала мужа, она натерпелась муки особенно во времена, когда патриарх Тихон не захотел признать советской власти и призывал духовенство активно выступить против «супостатов-большевиков».
Что с «им творилось в те годы! Отец Иосиф, при всем своем добродушии, всерьез вознамерился пробраться к взбунтовавшемуся патриарху и лично уничтожить его. И если бы не болезнь, надолго свалившая отца Иосифа, кто знает, чем бы все это кончилось. Он навзрыд плакал оттого, что был бессилен вмешаться в борьбу. Именно в эту пору Десятков и отошел окончательно от догм православной церкви.
Но вся трагедия была в том, что сама-то Марфа Петровна верила в бога, была всю жизнь очень набожной, а к старости тем более. Она и замуж-то вышла за Десяткова потому, что он был священник. Правда, отец Иосиф происходил из бедной крестьянской семьи и чудом выбился из своей среды. Зато Марфа Петровна вышла из семьи купеческой, состоятельной. И трудно передать, что было с нею, когда она узнала, что ее муж, «слуга господень», сам заявлял, что нет никакого бога на небесах, что все это обман, от которого люди потом будут столетиями ходить красными от стыда и собственной глупости.
Когда началась война, Десятков отправился в военкомат с просьбой послать его на фронт. Работники, ведающие мобилизацией, решительно не знали, что с ним делать, и, наконец, отказали. Десятков стар был, к тому же у него давно болело сердце, но сейчас это его не останавливало. На его счастье в тот же день он встретился с заместителем председателя райисполкома, который знал его еще по бурному времени двадцатых годов.
Выслушав Десяткова, он сказал:
— Ладно. Оставайтесь здесь, отец. Если понадобитесь, мы вас разыщем. Но никакой самодеятельности, а то я вас знаю… Договорились?
А потом пришли фашисты. Марфа Петровна еще загодя предлагала мужу перебраться к дочери в Казахстан. Но он наотрез отказался уезжать куда бы то ни было.
Некоторое время Десятков не прекращал службы в церкви. Месяца через четыре к нему явились двое гражданских из какого-то церковного союза и предъявили обвинение, что он своими проповедями не прославляет оружие «освободителей».
Разговор был не очень деликатный. С того времени Десятков совсем прекратил службу, ссылаясь на застарелые свои болезни.
С визитом к нему пожаловал Кутаков. Но протоиерей уехал от Десяткова с прыгающими губами и притом слишком уж быстро. Потом он два раза приглашал Десяткова к себе, и все же служить немцам тот отказался. Этот свой отказ он преподнес в таких выражениях, что, если бы не Марфа Петровна, висеть бы ее мужу на первой перекладине.
В Кутакове Марфа Петровна нашла единомышленника. Но человек он оказался надломленный. Почувствовав в ней могучий характер, Кутаков стал с ней советоваться, рассказывать о многих своих трудностях и опасениях. Но даже дружба с протоиереем не спасла Десяткова от крутых мер, которые были применены к нему немецкими властями.
К тому времени отца Иосифа разыскали партизаны, и он стал успешно выполнять задания сначала командира небольшого партизанского отряда, а потом распоряжения стал получать уже лично от Федосякина.
Поручения сначала были небольшие, но потом усложнились. Наконец получил Десятков и ответственное задание: связаться с каким-то «Русским православным братством» и узнать, что это за сборище.
Он честно вознамерился выполнить и последнее задание, но Чем же он виноват, если этот подлец бургомистр вызвал его к себе.
Предписание, которое он получил из районной управы, задело и оскорбило священника, поэтому он и ответил дерзко.
К счастью, один из тюремных надзирателей был связным Федосякина. От него-то командир партизанского отряда и узнал об аресте Десяткова.
Иметь своего человека в тюрьме для партизан было огромной удачей. И все-таки пришлось снимать его оттуда, чтобы спасти Десяткова от верной гибели.