Помимо контракта, оформившего службу Кодамы в качестве негласного агента «Локхида», корпорация подписала с ним несколько отдельных соглашений, тоже тайных. Они касались условий выплаты комиссионных и их размеров. «Локхид» уплатит Кодаме 1 миллиард 222 миллиона иен, если он обеспечит продажу любой японской авиатранспортной компании от 3 до 6 самолётов «трай-стар», указывалось в соглашениях. При получении «Локхидом» заказа на семь и больше самолётов, говорилось в соглашениях далее, вознаграждение составит 36 миллионов иен за каждый самолёт сверх первых шести. После продажи 15 самолётов Кодаме будет начисляться по 18 миллионов иен дополнительно за проданную машину. Операции подобного масштаба составили бы честь любому торговому дому.
«Локхид» ещё только разрабатывал стратегию битвы, а его конкурент – корпорация «Макдонелл-Дуглас» – уже запустил аэробус в серию. Представители «Макдонелл-Дугласа» разъехались по всему свету в поисках покупателей аэробуса. Наиболее успешно подвинулись у коммивояжёров дела в Японии. Тэцу Оба, президент второй по объёму перевозок авиатранспортной компании АНА, выразил намерение приобрести многоместные лайнеры корпорации «Макдонелл-Дуглас». Страсть именно к её продукции разожгли у Обы несколько сот миллионов иен, преподнесённых ему корпорацией к Новому году и к празднику «Бон», когда обмен подарками считается в Японии проявлением хорошего тона.
Первого залпа, который сделал «Локхид» в битве с «Макдонелл-Дугласом», никто не услышал, как это и бывает в тайной войне. Удар пришёлся по самому важному узлу позиций «Макдонелл-Дугласа» – по президенту АНА. «Локхид» рассудил, что заставить АНА отказаться от покупки самолётов у конкурента можно, лишь убрав Обу с поста руководителя компании. 11 июня 1969 года главная контора «Локхида» в Калифорнии перевела токийскому отделению корпорации 25 миллионов иен. Деньги предназначались Кодаме. «Локхид» выплатил аванс за операцию против Обы. А 17 июня операция началась.
Президент АНА искал деньги. Они требовались для обновления самолётного парка компании, в том числе и для покупки аэробусов корпорации «Макдонелл-Дуглас». Деньги нужны были немедленно и под низкий процент. Тяжёлое финансовое положение АНА препятствовало обратиться к банкам, поскольку они брали за ссуду большие проценты, да и оформление сделки занимало длительное время. 17 июня в токийском небоскрёбе Касумигасэки, где располагалась АНА, появился брокер подпольной ростовщической фирмы и предложил 50 миллиардов иен. Тэцу Оба отказался. Не потому, что брезговал криминальным денежным источником. Черпать из него не считается позором среди японских дельцов. В мире бизнеса, где понятия о чести и достоинстве прямо противоположны общепринятым нормам человеческой морали, позорно лишь попасться у такого источника. Президента не удовлетворила сумма займа. Четырежды АНА получала предложения от тайных ростовщиков, и каждый раз Оба находил их неподходящими.
Он попался в капкан 28 июля. В тот злосчастный для Тэцу Обы день его посетил Акиёси Судзуки – в прошлом депутат парламента и председатель парламентской комиссии. Он посулил фантастически выгодный заём: 300 миллиардов иен под 4,5 процента годовых с рассрочкой на 30 лет. И Тэцу Оба согласился. Помимо привлекательных условий займа его подкупили респектабельная биография Судзуки и название солидного банка «Когё гинко», который, как уверял брокер, является его гарантом. Обман раскрылся быстро. Из банка сообщили, что никаких связей с Судзуки не имеют, что бывший депутат в действительности жулик, привлекавшийся к судебной ответственности за денежные аферы. Однако было поздно – Оба уже подписал с Судзуки контракт.
План Кодамы удался полностью. Его домашняя «разведслужба» сумела добыть из бухгалтерских книг АНА нужные сведения о финансовом состоянии компании. Акиёси Судзуки точно выполнил возложенное на него задание. Но прежде чем передать в газеты скандальный контракт президента АНА с подпольным ростовщиком, Кодама позвонил Обе. Он поинтересовался здоровьем, спросил, хорошо ли идут дела. Изуверство Кодамы доконало президента. Когда газета «Токио симбун» оповестила читателей о содержании контракта, Тэцу Оба немедля подал в отставку. Он отлично знал нравы своего круга: делец пользуется уважением, пока ему сопутствует удача, независимо от способа, каким она достигается; делец обречён на презрение, если фортуна поворачивается к нему спиной.
Восемьдесят четыре миллиона иен, кроме 25-миллионного задатка, заплатил «Локхид» Кодаме за операцию против Тэцу Обы. Об этом свидетельствуют расписки, выданные им корпорации в период между посещением конторы AHA первым провокатором и заявлением Обы о желании уйти из авиатранспортной компании. Преемник Обы – Токудзи Вакаса – уведомил «Макдонелл-Дугласа», что AHA не склонна вводить на своих воздушных линиях аэробусы корпорации.
«Локхид» вклинился в линии фронта и принялся расширять прорыв. Ближайшая цель – побудить AHA повременить с выбором типа аэробуса. «Трай-стар» еще лежал в чертежах, и нужно было выиграть время. Задача, вставшая перед Кодамой, заключала в себе сложности, не шедшие ни в какое сравнение с теми, что преодолел он, ликвидируя Тэцу Обу. К тому же решение этой задачи требовало громадных денег.
Любой крепостью можно овладеть, пустив в неё навьюченного золотом ослика, – истина, которую Кодама не вычитал в книгах, а усвоил на собственном опыте, богатом взяточничеством и злоупотреблениями. Но крепостей было много – верхушка либерально-демократической партии и её комитет по авиатранспорту, транспортная комиссия парламента, правительственный кабинет, министр транспорта и руководимое им министерство. Для каждой крепости понадобился ослик с достаточным грузом золота.
Выпустить целое стадо из виллы в Тодороки означало привлечь к грандиозной афере всеобщее внимание. Поэтому «Локхид» разделил табун на три косяка: один затрусил к штаб-квартире ЛДП, парламенту и кабинету министров из дома Кодамы, другой – из компании АНА, третий – из торговой фирмы «Марубэни», посредничавшей в Японии в коммерческих делах «Локхида».
Внешне поклажа на осликах выглядела весьма безобидно. Коробки с надписями «калифорнийский рис» и «калифорнийские апельсины» отправляла взяточникам, например, фирма «Марубэни». Коробки содержали пачки из купюр в 10 тысяч иен. Ещё более невинными казались расписки «Марубэни» и АНА в том, что они получили от «Локхида» деньги для передачи коррупционерам. Седовласые предприниматели, чьи имена неизменно фигурировали в святцах мировой элиты – справочниках «Кто есть кто в Японии» и «Кто есть кто в США», обменивались, словно дети, записочками: «Отправил сто пинац», «Получил сто штук». Один «пинац» – «арахисовый орешек» – или одна «штука» означали миллион иен. В разное время вкусили «арахисовых орешков» по меньшей мере десяток генеральных секретарей ЛДП, министров, несколько десятков председателей комитетов ЛДП, депутатов парламента, заместителей министров.
20 ноября 1970 года министр транспорта Томисабуро Хасимото объявил, что японские авиатранспортные компании откладывают на два года выбор типа аэробуса, который они станут использовать для воздушных перевозок. «Хасимото щеголяет в „сэтта“», – злословили в кулуарах ЛДП и министерства транспорта. На жаргоне японских коррупционеров национальная обувь «сэтта» – это взятка, полученная в качестве оплаты за уже оказанную услугу. У «сэтта» железная подковка прибита к пятке.
Следующий, после Хасимото, министр, поддержанный комитетом ЛДП по авиатранспорту, предоставил «Локхиду» новый двухлетний льготный срок после истечения предыдущего. Министр разрешил японским авиакомпаниям ввести в эксплуатацию аэробусы не ранее 1974 года. Забота об интересах корпорации объяснялась просто. Когда Хасимото натянул «сэтта», другие высшие правительственные чиновники и партийные лидеры надели «гэта» – у них подковка прикреплена к носку. «Гэта» – взятка-задаток. К 1972 году только через одного Кодаму «Локхид» «обул» высокопоставленных коррупционеров на сумму 230 миллионов иен.