Боюсь, тому, кто возьмется рассуждать о Проханове, чьей конституирующей чертой является, как мы видели, феноменальная способность к Творчеству, к созданию новых материальных и духовных объектов, придется рано или поздно прибегнуть к термину «Дух». Что такое «Дух», — который дышит, где хочет, как часто напоминает нам Проханов, — в его понимании? Пожалуй, не столько христианский Дух, сколько — способность материи к развитию, к самопреодолению, импульс к переходу в качественно новую, более сложно организованную стадию, некая потенциальная энергия, творческая энергия мироздания. Это Дух, который самонаправляет развитие. Развитие в прохановском мире есть благо; любое изменение, ведущее к преодолению противоречий, свойственных текущей стадии, и подъему на новую ступеньку лестницы развития, есть прогресс, в гегелевско-шеллинговском смысле, поскольку в конечном счете ведет к абсолютному торжеству Духа.
Интенсивнее всего Дух проявляет себя через людей творчества. По-разному. Через одних Дух закрепляется на достигнутых позициях, интерпретирует уже свершенное, тестирует материю на наличие скрытых противоречий, сканирует на разрывы и лакуны — и штопает их в пожарном порядке, заполняет лоскутами материи.
Другим людям творчества поставлена задача преодоления. Это их усилиями человечество преобразуется, штурмует новые ступени все той же лестницы. Этим орудиям Духа некогда выявлять противоречия и копаться в причинах, которые их вызвали, в психологии отдельных индивидов и целых коллективов — им надо преодолевать, приводить материю к новому состоянию. Разумеется, за счет этого «некогда» они теряют нечто.
Проханов яркий представитель класса «штурмовиков». Американский философ К. Уилбер, систематически исследующий то, где и как дышит дух, предпочитает называть таких людей, являющихся инструментами духа, мудрецами: «Я думаю, что мудрецы — это и есть вершина эволюционного развития. Я думаю, что они — лидеры движения самопреодоления, которые всегда выходят за пределы того, что было прежде. Я думаю, что они воплощают в себе само стремление Космоса к большей глубине и более широкому сознанию. Я думаю, что они представляют собой луч света, мчащийся на свидание с Богом».
Если отложить микроскоп, перестать фиксировать отдельные изъяны и попытаться охватить прохановскую биографию одним взглядом, мы увидим, что вся деятельность этого человека обусловлена импульсами, совокупность которых можно назвать программой, заветом, составленным Духом. Человек есть то, что нужно преодолеть. Природа есть то, что нужно преодолеть. Смерть есть то, что нужно преодолеть. Консервативное общество есть то, что нужно преодолеть. Несовершенный политический строй есть то, что должно преодолеть. Обстоятельства — какими бы они ни были — есть то, что должно преодолеть. География (расстояния/климат/пространства) есть то, что нужно преодолеть. Стиль — тоже то, что нужно преодолеть. Если лестница развития существует, то по ней надо подниматься, преодолевать текущие состояния и творчески конструировать новые миры. Это не рацио, это инстинкт.
Этим инстинктом — и этой миссией, возложенной Духом — все и объясняется: поступки, «графомания», эстетические предпочтения, политическое кредо.
Что касается «графомании», то тут лучше всего держать в уме прохановское соображение (или даже афоризм) о том, что «стиль — результат великих неудач художника». Как можно это интерпретировать? Как признание в неудаче — или как открытие, что стиль — это инструмент преодоления?