Марта захлопнула крышку шкатулки, отсекая яркий свет, и нам всем снова стало легче дышать. Пока её свет пылал, было почти невозможно думать о чём-либо, кроме Души. Марта обвела всех взглядом, и все быстро вернулись к работе. Она закрыла шкатулку и передала её мне. Я осторожно принял её.
Она казалась странно лёгкой, почти неподъёмным в моей руке. Я сунул её в карман пиджака, как можно быстрее убрав руку от шкатулки. В общем, я думаю, что мне было бы безопаснее носить рюкзак с ядерной бомбой, с тикающим таймером.
- Пока Душа Альбиона находится в этой шкатулке, она защищена мощными маскирующими заклинаниями, - сказала Марта. - А свинцовая подкладка должна защитить тебя от большей части разрушительного излучения Души.
- О, чудесно, - сказал я. - Теперь я чувствую себя в большей безопасности.
Давным-давно, так давно, что история стала легендой, а легенда мифом, кто-то использовал Душу для совершения могущественной магии, и теперь, пока Душа Альбиона покоится в назначенном ей месте в великом круге стоячих камней, которым является Стоунхендж, Англия защищена от всех угроз вторжения. (Существует ещё одна легенда о трёх королевских коронах Англии, но она служит лишь для отвлечения внимания). Король Гарольд раскопал Душу и взял её с собой в Гастингс в 1066 году, думая, что это поможет ему противостоять Вильгельму Нормандскому, дураку. После битвы Вильгельм Завоеватель лично проследил за возвращением Души в Стоунхендж, и с тех пор её никто не перемещал.
До этого момента.
- Я должен спросить, - сказал я. - Кому, чёрт побери, пришло в голову, что это хорошая идея - привезти сюда Душу Альбиона? И получили ли они хорошую оплеуху?
Алистер фыркнул и старательно посмотрел на меня исподлобья. - Это касается политики, Эдвин. Тебе не нужно вникать. Достаточно сказать… что были проблемы с безопасностью.
- Однако, - быстро сказала Марта, - учитывая недавние нападения на Холл, а теперь и на само Сердце, было решено, что Душа должна быть возвращена на своё законное место, и чем быстрее, тем лучше. Первоначально эту миссию должен был выполнить твой дядя Джеймс. Вот почему мы вызвали его из джунглей Амазонки. Но мы все чувствуем, что в нынешних обстоятельствах передвижения такого известного агента, как Серый Лис, будут пристально контролироваться. Если бы кто-то из наших врагов узнал, что он направляется к Стоунхенджу, они могли бы сделать достоверные выводы. С другой стороны, такой незначительный, полулегальный оперативник, как вы, вполне может проскользнуть под их радаром и остаться незамеченным.
- Объясните мне, в чём подвох, - Просто чтобы я мог быть уверен, что всё понял правильно.
- Я было подумала, что это очевидно, - сказала Марта, невозмутимо встретив мой взгляд. - Если вас заметят, а ваша миссия будет раскрыта, то есть шанс, что за вами придут все злодеи мира, отчаянно ищущие возможности заполучить в свои руки легендарную Душу Альбиона.
- И тогда моя миссия превратится в самоубийство, - сказал я, медленно кивая. - Неудивительно, что вы почувствовали необходимость подкупить меня предложением места в совете. Есть вероятность, что вы посылаете меня на смерть.
- Но ты сделаешь это? - спросила Матриарх. - Для семьи и для Англии?
- Конечно, - ответил я. - Всё за Англию!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Опасная Лабораторная Практика
Поэтому я отправился нанести визит семейному Оружейнику. Старый зануда, сухарь, но нет ничего, чего бы он не знал об оружии, устройствах и штуковинах, которые взрываются, будь то научные или магические предметы. В случае, если что-то пойдёт не так в моей новой миссии, было очевидно, что мне понадобится серьёзное оружие, всё, что я смогу достать, если я хочу защитить Душу Альбиона от всех жаждущих. Я хотел новый пистолет. Большой пистолет. Очень, очень большой пистолет. С атомными пулями.
Семейная оружейная находится на приличной глубине под западным крылом, в скале, ещё глубже, чем Центр Управления. Таким образом, когда (а не если) весь арсенал наконец бахнет, к чёртовой матери, он не унесёт с собой остальную часть Холла.
Оружейник и его сотрудники, какими бы изобретательными и увлечёнными они ни были, всегда тяготели к: “Пни и посмотри, что будет”. Они также имеют неограниченный доступ к оружию, гримуарам и нестабильным химикатам. Я удивлён, что эта часть Англии всё ещё на месте. Нынешний арсенал находится в старых винных погребах, за огромными массивными взрывоустойчивыми дверями. Предназначен для надёжного хранения. Подвалы представляют собой длинный ряд соединённых между собой каменных камер, с голыми оштукатуренными стенами и сводчатыми потолками, почти погребёнными под разноцветным клубком спагетти из закреплённых силовых кабелей. Флуоресцентное освещение было чем-то из ряда вон выходящим, а могучая система кондиционирования постоянно ворчала. Каменные камеры были до отказа заполнены многочисленным персоналом Оружейника: исследователи, контролёры, механики, оружейники и подопытные хрюшки. (Кто-то должен был тестировать каждое новое устройство. Это решалось путем лотереи среди сотрудников, и проигрывал тот, кто не был достаточно умён, чтобы заранее подтасовать результат). В арсенале постоянно появляются новые виды оружия, которые разрабатываются, конструируются и испытываются прямо здесь, в лабораториях. Именно поэтому здесь всегда ужасно шумно.
Некоторое время я стоял у закрытых взрывозащитных дверей, ожидая, пока мои уши привыкнут к грохоту. Мужчины и женщины с серьёзными, озабоченными лицами сновали туда-сюда, уделяя всё своё внимание последнему поколению смертоносных устройств, которые они производили для использования агентами на местах. И, надеюсь, они предварительно избавятся от всех ошибок.
Я до сих пор помню подушку-пердушку, и абсолютно непробиваемый наручный силовой щит - placebo. Никто не обращал на меня никакого внимания, но я уже начал привыкать к этому. Ярко вспыхивали огни, плясали тени, а молнии ползли по одной стене, как электрический плющ. Едкие химические запахи боролись с более мягкими ароматами измельчённых трав, расплавленный металл медленно тёк в керамические формы, а в воздухе вился дым от последнего несчастного случая. В арсенале не было аптечки для оказания первой помощи; здесь была своя больничная палата. Чёртова уйма людей толпилась вокруг испытательных стендов и футуристического лабораторного оборудования, алхимических реторт и форм для серебряных пуль, и, конечно же, вездесущих компьютеров и начертанных мелом пентаграмм. Большинство из этих очень занятых людей громко и убедительно ругались, пытаясь убедить свои последние проекты делать то, что они должны были делать, не взрываясь, не расплавляясь и не превращая экспериментатора в нечто маленькое и пушистое.
Кто-то рядом со мной потянулся за удобной кувалдой, и я решил пойти в другое место.
Я прогуливался по лабораториям, высматривая Оружейника. Двери открывались в воздухе, давая краткие проблески далёких мест, а подопытные животные взрывались. Отчаявшийся молодой интерн гонялся по лабораториям, размахивая сачком для ловли бабочек, пытаясь поймать огромное глазное яблоко с трепещущими крыльями летучей мыши. Я уверен, что на стадии разработки это выглядело вполне разумно. Никто не обращал внимания на эти мелкие сбои, разве что слегка подпрыгивали, по рассеянности, при очередном взрыве. Работая на переднем крае девиантного мышления, приходится мириться с периодическими неудачами, вы должны ожидать и мириться со случайными неудачами, наряду с регулярной вонью, пространственными инверсиями и странными спорадическими трансформациями.
Все, кто работал в оружейной, были добровольцами, отобранными из длинного списка кандидатов, тщательно отобранных из тех членов семьи, которые ясно продемонстрировали, что у них гораздо больше мозгов, чем им нужно. (Зачастую сопровождается нездоровым любопытством и полным отсутствием инстинкта самосохранения). (Действительно опасных мыслителей либо быстро переводили на чисто теоретические проекты, либо отправляли в альтернативные измерения и просили не возвращаться, пока они не угомонятся).