И случилось так, что, бесцельно бродя по городу, они встретили христианина. Сэм заметил, как Хуркос ощетинился при виде этого человека, - не потому что он лично ему не понравился, а потому что за его плечами незримо присутствовал его Бог.
Христианину было лет пятьдесят - в мире, где люди вечно остаются тридцати - сорокалетними или моложе, он казался древним старцем. Он, очевидно, происходил из семьи строгих христиан, поскольку даже не пользовался средствами, препятствующими росту бороды; его щеки отливали странным металлическим цветом. - Во рту старика виднелись желтые неровные зубы. Кожа вся в морщинах. На груди и на спине христианина висели таблички. Передняя гласила: "БОГ СТЫДИТСЯ!" Увидев, что они заинтересовались, христианин повернулся спиной, чтобы продемонстрировать вторую надпись: "МЫ ВНОВЬ ПРЕДСТАНЕМ ПЕРЕД СУДИЕЙ!"
- Не понимаю я их, - пожал плечами Хуркос. Губы Гноссоса сложились в тонкую улыбку.
- Когда-нибудь, думаю, очень скоро, они вымрут окончательно.
- Но зачем нужны эти люди? - спросил Сэм. - Разве врачи не научились предотвращать рождение детей с умственными недостатками?
- Дело в том, - начал поэт, замедляя гигантские шаги, чтобы его спутники могли поспеть за ним, - что Империя изначально основывалась на концепции полной свободы. Умственные недостатки были искоренены, это верно. В результате с тех пор количество верующих резко сократилось. Но в системе полной свободы нельзя запрещать ничьи верования. Поэтому всем верующим было позволено исповедовать свои религии. Хотя их дети рождались в умственном отношении как нельзя более здоровыми, родители, воспитывая их, передавали отпрыскам свои собственные предрассудки и заблуждения. Количество верующих уменьшилось. Но покуда они будут плодиться и размножаться - а это неотъемлемая часть христианской доктрины, - у них всегда будут дети, которых можно будет изуродовать, обратив в свою веру. Жаль, конечно. Но в конце концов, за это отвечают только они, это их жизнь и их дети. Человек имеет право тратить как ему заблагорассудится то, что ему принадлежит. Как мне кажется.
- Познайте Слово, - сказал христианин, когда они подошли к нему вплотную. Он протянул Гноссосу и Сэму листовки - красные буквы на желтой бумаге. По их помятому и истрепанному виду можно было только догадываться, сколько людей возвращало их, не читая.
- Дайте и мне листочек, - попросил Хуркос, протягивая руку.
Христианин ничего не ответил. Хуркос повторил свою просьбу.
- Будьте любезны, попросите этого с нечистой кровью не заговаривать со мной, - обратился старик к Сэму. Ему было явно не по себе; его костлявые руки теребили висевшую у него на груди пластмассовую табличку, перебирая ее обмахрившиеся края.
- С нечистой кровью?
- Они не любят +++++, - объяснил Гноссос. - Они не заговорят с +++++, если только им, будучи при смерти, не придется попросить о помощи. Тогда, по их понятиям, на это будет воля Божья.
- А почему +++++ нечистокровны? - спросил Сэм.
- +++++ - не создание Божье, а дело рук человека, - выпалил христианин. +++++ - нарушение священной власти Творца. - Глаза его горели фанатичным огнем.
- Предрассудки, - сказал Гноссос, - являются частью любой религиозной догмы. Иногда они тщательно замаскированы, но все равно присутствуют. Тебе известна история твоей церкви, старик?
Христианин переступил с ноги на ногу. Он смутно чувствовал, что с этими язычниками, наверное, лучше не связываться, но его фанатизм не позволил ему отступить.
- Конечно, известна. В начале было...
- Она началась не столь давно, - рассмеялся Гноссос. Он облизал губы в предвкушении словесной схватки. - История церкви началась не с тьмы и света и не с семи первых дней. Она появилась гораздо позднее. Через тысячи лет. Церковь не возникает до тех пор, пока у человека не появляется потребность вскарабкаться вверх по социальной лестнице, возвыситься над своими ближними. Тогда он создает религию и церковь. Создав ее, он заявляет, что знает, что есть Бог и зачем он существует. Он сам начинает верить в то, что постиг цель мироздания, и таким образом поднимается над другими людьми.
- Бог избрал Святого Петра, чтобы тот основал церковь и возвысился над другими.
Гноссос улыбнулся по-отечески снисходительной улыбкой - он сам был бы похож на святого, если бы не его ядовитый язык.
- Сомневаюсь. Простите мое недоверие, но я очень в этом сомневаюсь. История прямо-таки кишит людьми, которые говорили, что Бог избрал их вождями. Многих сбило с ног и снесло потоком Времени и Вечности, по сравнению с которым любой человек бесконечно мал.
- Лжепророки! - грозно проговорил христианин.
- А почему вы убеждены, что Святой Петр не был лжепророком?
- То, что он создал, до сих пор с нами.
- Продолжительность - еще не доказательство ценности. История войн, которые вело человечество, гораздо дольше истории вашей религии, но с ними покончено раз и навсегда, потому что они несли в себе зло. А потом, от вашей веры уже почти ничего не осталось. Создание Святого Петра ожидает та же участь, что постигла войны.
Сэм, нахмурившись, снова вмешался в разговор:
- Но зачем ненавидеть Хуркоса за то, что он не напрямую создан Богом? Если Бог наделил человека властью изобрести и использовать искусственные утробы, значит, он и дал толчок созданию +++++, пускай...
- Человек злоупотребил своей властью, - безапелляционно заявил христианин.
- Но если Бог всемогущ, то человек не мог ничем злоупотребить. Он уничтожил бы людей, которые... Гноссос положил руку Сэму на плечо.
- Христиане ненавидят +++++ не по этой причине. Как я сказал, им нужно чувствовать свое превосходство. Теперь осталось так мало людей, на которых они могли бы смотреть сверху вниз, потому-то +++++ - замечательный козел отпущения. Поскольку они зачастую физически не соответствуют людским нормам не важно, будь то уродство, просто функциональная разница или же недостаток красоты, - тут есть над чем почувствовать превосходство. "Я не такой, как ты, - заявляют они. - Я нормальный, я цельный".
Вокруг них начала собираться толпа. Люди расталкивали друг друга локтями, чтобы подобраться поближе и послушать спорщиков. Гноссосу это, по-видимому, доставляло великое удовольствие, но раздражало христианина.
- И вот еще что, дружок, - продолжал Гноссос самым дружественным тоном, стараясь говорить погромче, чтобы те, кто стоял в дальних рядах толпы, слышали каждое слово - тщеславие не было ему чуждо. - Знаете ли вы, кто развязал большинство самых жестоких войн за последние три тысячелетия?
- Сатанинские силы.
- Нет. Как это у вас все просто получается. Нет, это были христиане, те самые, что проповедовали ненасилие. В...
Старик оскалил желтые зубы так, словно собирался зарычать.
- Я не буду продолжать этот спор. Ты пособник Сатаны.
Он быстро двинулся прочь, расталкивая собравшуюся толпу. Люди расступались, чтобы пропустить его. Фанатик исчез, растворившись в темноте ночи.
- Не воображаешь ли, мой драгоценный Гноссос, что ты чего-то добился? спросил Хуркос, когда собравшиеся было зеваки разошлись и они продолжили путь. - Не воображаешь ли ты, что тебе удалось достучаться до начинки его костлявого черепа?
- Нет. Но я не мог не поддаться искушению попробовать сделать это. Боюсь, что этот человек жил и умрет со всеми своими предрассудками. Кроме того, если бы у него и были сомнения в вере, он не допустил бы их в свои мысли. Он отказался обрести реальную вечность через таблетку бессмертия, и теперь ему остается только цепляться за надежду, которую дает ему его религия, обещания, раздаваемые Богом.
- Меня прямо мороз по коже пробирает, - пожаловался Сэм.
- Мы свернули на какие-то нездоровые темы, - заметил Гноссос. - Давайте-ка разыщем гостиницу и немного отдохнем. Я просто с ног валюсь, а никому не известно, сколько нам еще придется побегать, пока Сэм получит новый приказ.