Полутурок-полуалбанец, Кемаль занимался преимущественно проститутками и наркотиками, поставляя первых в ближневосточные бордели, а вторые в Европу и Россию. Торговля оружием не была прерогативной стороной его бизнеса, но, пообщавшись с Кемалем, можно было двигаться дальше. Разумеется, если это общение окажется эффективным.
Дело в том, что про Кемаля было доподлинно известно две вещи. Кемаль был личным врагом крупного торговца оружием Мустафы, который давно мечтал прибрать к рукам его бизнес. Кроме того, и это был главный козырь, ближайший помощник Кемаля Рашид был стукачом, несколько раз оказывавший услуги СВР. За деньги, разумеется.
В крайнем случае, им можно было пожертвовать.
— И все-таки, Кремнев, я до конца не уверен, — полковник Уколов задумчиво ходил по кабинету. — Слишком рискованно. Где гарантия, что Кемаль не пришьет тебя вместе с этим своим помощником?
— Правда подкупает, — резонно заметил Кремнев. — Особенно если за эту правду хотят денег. Кемаль человек жадный, он поведется. Особенно после того, как я расскажу ему о трех проваленных по милости этого Рашида сделках.
— Да, но с какой стати ему тебя оставлять в живых? Лишний свидетель, к тому же из СВР.
— А с чего ему отказываться от подкупленного агента СВР? Он же наверняка задокументирует наш разговор, а запись спрячет себе в сейф? — Кремнев сделал паузу. — К тому же, Николай Георгиевич, другого способа подобраться к Эмир-хану я не вижу. Через Кемаля мы выйдем на его лютого врага Мустафу, а вот уже Мустафа в свою очередь познакомит нас с Эмир-ханом.
— Твоими бы устами, Кремнев, мед пить, — поморщился Уколов. — Слишком гладко у тебя все получается. А когда дойдет до дела, опять провалы пойдут? Ты же без них не можешь?
— Без них никто не может, — усмехнулся Кремнев. — На этом и держимся. К тому же у нас времени все равно лишнего нет. А ничего другого мы не придумали.
— Это еще не повод хвататься за первую пришедшую в голову мысль.
— За единственную пришедшую в голову мысль, — возразил Кремнев.
С этим полковник Уколов не мог не согласиться. Других мыслей действительно не было.
Кемаль прохлаждался сразу с тремя обдалбавшимися кокаином проститутками, когда в дверь каюты постучали. Рука на всякий случай нащупала под подушкой пистолет. Оттолкнув в сторону ползавшую по нему негритянку, Кемаль направил дуло на дверь.
— Кто там?
В каюту вошел Рашид с телефоном в руках.
— Извините, что отрываю…
— Чего надо?
— С вами хотят поговорить.
Кемаль указательным пальцем почесал жирную шею.
— Кто?
— Он не представился. Сказал, что станет говорить только лично с вами.
— Ну ладно, поговорим. Давай телефон, — поморщившись, Кемаль оглядел валявшихся рядом проституток. — И убери их отсюда куда-нибудь.
Рашид принялся расталкивать девушек.
— А что, вечеринка уже кончилась? — протянула одна из них.
— Кончилась, кончилась, — усмехнулся Рашид, подталкивая всех троих к двери.
— А я хочу еще шампанского.
— Организуй им шампанского, — осклабился Кемаль. — В отдельной каюте. Чтобы проспались. Отправишь всех троих со следующей партией. И дверь закрыть не забудь.
Наконец Рашид вытолкал девушек из каюты, где они тут же попали в руки охранников, достаточно бесцеремонно проводивших их в одну из нижних кают. Там им вкололи наркотик, и все трое погрузились в оцепенение. Прийти в себя им предстояло уже в одном из турецких борделей, обслуживающих преимущественно портовых рабочих.
Кемаль поднес телефон к уху.
— Кто это?
— А это? — раздался в трубке насмешливый голос.
— Ты что, урод, шутки со мной шутить вздумал? — взорвался Кемаль. — Откуда ты этот номер знаешь?
— Я много разных номеров знаю, — продолжил насмешливый голос. — А теперь перестань орать и послушай. В твоей норе завелась крыса, которая работает на СВР. Знаешь, что такое СВР?
— Ну, допустим. А ты откуда об этом знаешь?
— Так он со мной работает, — усмехнулся голос. — Я в некотором роде его координатор.
— Хочешь сказать, что ты из СВР? — засмеялся Кемаль. — И ты думаешь, что я куплюсь на такое фуфло?
— А вот это твое личное дело, — голос стал серьезным. — Только если хочешь узнать имя стукача, провалившего три твои последние сделки, приготовь сто тысяч и сообщи, где и когда я смогу их забрать. Время на раздумья тебе минута. А то мы здесь, в СВР, люди занятые.