Как только Кремнев и Фарук появились на территории лагеря, от палаток сразу отделились несколько боевиков и направились им навстречу.
Остановившись в паре метров перед ними, боевики встали полукругом, преграждая дальнейший путь.
— Что, Фарук, на свидание ходил?
Фарук сверкнул взглядом, но ничего не ответил.
— Смотри, Фарук, обманет он тебя, убежит. Мы же с тебя потом шкуру спустим.
— Ты есть хочешь? — в голосе Фарука прозвучал вызов. — Вот и не лезь. А то сам себе готовить будешь.
Фарук обошел боевиков и направился к своей пещере.
Боевики принялись разглядывать Кремнева. Он спокойно выдерживал их взгляд.
Пару минут они провели в молчании.
— Что, не боишься? — ухмыляясь, спросил тот, кто приставал к Фаруку.
Кремнев вспомнил его.
Боевика звали Саид. Когда Кремнева везли в лагерь, он ехал прямо перед ним. Эмир-хан приказал ему давать Кремневу пить, если он попросит. Поднося к его губам фляжку, Саид каждый раз старался больше пролить на землю.
Теперь он, ухмыляясь, стоял перед Кремневым и ждал ответа на свой вопрос.
Кремнев молчал.
Он понимал, что его явно вызывают на ссору, и прикидывал свои шансы.
Их было пятеро, он один. Они здоровы и полны бодрости, у него раненое плечо. Они у себя дома и в любой момент могут его убить, он в плену и никого убить не может.
Как ни крути, шансы были хреновые.
Саид подошел на шаг и наклонился к Кремневу.
— А я когда там, в ауле, твоего человека резал, он боялся. Кричал.
Кремнев понял, что ссоры избегнуть не удастся в любом случае.
— Громко кричал?
Саид ухмыльнулся.
— Гро-омко.
— То есть как ты, когда тебя в задницу дерут?
Ухмылка мгновенно сменилась оскалом, и Саид, выхватив нож, рванулся на Кремнева.
Кремнев отскочил в сторону, заняв оборонительную стойку. Саида перехватили остальные боевики. Они громко что-то зашептали ему на ухо. Язык был незнаком Кремневу, но он отчетливо разобрал прозвучавшее несколько раз имя Эмир-хана.
Судя по тому, как боевики пытались отобрать у Саида нож, Кремнев понял, что Эмир-хан отдал приказ ни в коем случае не убивать его.
Было похоже, что сам Эмир-хан и был главным инициатором этого столкновения.
Мысли бежали лихорадочно, их было много, но все они сводились к одной.
Как драться?
Разумеется, при других обстоятельствах Кремнев бы уже давно поломал голыми руками всех этих пятерых абреков.
Но Эмир-хан хотел посмотреть, чего он стоит. А физическая подготовка в данном случае была единственным козырем Кремнева, его надо придерживать до конца.
Следовательно, в полную силу драться было нельзя.
Но обострять ситуацию было самое время.
— Я вижу, ты только с ножом смелый. А по-другому никак?
— Будет тебе сейчас по-другому.
Саид бросил на землю нож и два пистолета.
Боевики замахали руками, призывая остальных.
Готовилась всеобщая потеха.
Уже через пару минут образовался живой круг, внутри которого, приглядываясь друг к другу, ходили Кремнев и Саид.
«Только бы не убить, — носилось в мозгу Кремнева. — Только бы не убить».
Он почувствовал предательский удар сзади в область почек, и тут же его вытолкнули на середину круга.
От неожиданности Кремнев потерял координацию и повалился на землю.
В тот же момент Саид нанес ему ощутимый удар прямо по раненому плечу.
Боевики радостно заулюлюкали.
Пытаясь встать, Кремнев получил еще два удара. Один пришелся в бедро, второй прямо в лицо.
Наконец ему удалось вскочить на ноги.
Саид ходил напротив него и ухмылялся.
Кремнев почувствовал, как левый глаз заливает кровью.
«Эта скотина рассекла мне бровь, — пронеслось у него в мозгу. — Теперь кровь будет идти весь поединок. А им этого и надо».
Кремнев встал на месте, сделав вид, что его пошатывает. Саид не преминул этим воспользоваться.
Он издал гортанный клич и бросился на Кремнева, намереваясь поразить его в область паха.
Кремнев слегка отступил в сторону и встретил его прямым ударом в лицо.
Удар был не сильным, а скорее неожиданным. Саид остановился, помотал головой, приходя в сознание. У него из носа шла кровь.
Он дико закричал и попытался вцепиться Кремневу в шею.
Это была его ошибка.
Он тут же пропустил сразу несколько ощутимых ударов по почкам. Кроме того, Кремнев не смог отказать себе в удовольствии и тоже рассек Саиду бровь.