— Да поняла я, — отмахнулась Мэри. — Не маленькая уже.
Кремнев протянул ей нож.
— На вот возьми еще это на всякий случай. Ладно, мне надо идти, у меня еще дела.
Подожди минутку.
— Что?
Мэри подошла вплотную к Егору и поцеловала его бесконечно длинным поцелуем.
— Вот. А теперь можешь идти.
— Мы еще с тобой вернемся к этому разговору, — пообещал Кремнев. — Обязательно вернемся.
После этого они встретились с Саидом.
— Как твои люди, Саид?
— Мои люди в полном порядке, — кивнул Саид. — Они все согласны. Как твои?
— Мои вроде тоже.
— Хорошо бы было напасть в темноте, но друг друга перестрелять можем. Придется ждать, пока светать станет.
— Ничего, подождем.
Саид почесал затылок.
— Слушай, Абдулл-Хаммад, я вот что подумал. Зачем нам с тобой делить деньги на всех людей? Давай поделим их между собой. Пусть все эти шакалы дерутся друг с другом, а мы с тобой подождем, пока никого не останется, и все поделим по-честному.
Кремнев про себя улыбнулся. Он знал, что рано или поздно любитель делить «по-честному» Саид обратится к нему с таким предложением.
— Я тоже думал об этом, Саид. Я с тобой согласен. Два человека это меньше, чем много людей. Лучше делить на двоих. Но вначале нам надо разобраться с людьми Эмир-хана.
— Мои люди с ними так разберутся, что от них мокрого места не останется.
— Отлично. Я надеюсь на тебя, Саид.
Саид ушел крайне довольный собой. Он тоже считал, что лучше делить на двоих. Но еще больше ему нравился вариант, когда делить вообще не надо.
Вечером Кремнева неожиданно позвали в палатку Эмир-хана. Кремнев почувствовал, как сердце в груди начинает стучаться все сильнее и сильнее.
А что, если весь этот его бунт оказался жалким цирком? Что, если Эмир-хану давно донесли, и он просто ждал момента, когда Кремнев решит, что все дело сделано?
Это было вполне в стиле Эмир-хана.
Дать человеку почувствовать себя победителем, а потом спустить его с небес на землю и втоптать в грязь или содрать кожу.
«В любом случае уже поздно что-то менять, — подумал Кремнев. — Что сделано, то сделано».
Приведя в порядок дыхание, он зашел в палатку.
Эмир-хан встретил его, откинувшись на подушку.
— Я подумал, что тебе будет интересно это узнать, Кремнев. Мои люди сообщили мне, что все бомбы успешно заложены. Теперь можно не ждать понедельника. Я сообщу об этом завтра. Приглашаю тебя присутствовать на этом знаменательном событии. Я думаю выйти на связь в двенадцать часов.
«Я буду не я, — сказал себе Кремнев. — Если завтра в двенадцать часов ты выйдешь на связь».
— Такое событие я точно не пропущу, — сказал он вслух.
— И не ты один, — жестко улыбнулся Эмир-хан.
— Мы давно не играли с вами в шахматы, — сказал Кремнев. — Может, сыграем третью партию?
Эмир-хан отрицательно покачал головой.
— Не хочу. Я сейчас играю в совсем другие шахматы, после которых на доску и смотреть стыдно. Что на ней есть? Глупые деревянные фигуры. Они не могут чувствовать боль, не испытывают страдания, им не бывает страшно. Те шахматы, в которые играю я, гораздо увлекательней.
— Я понимаю.
— Нет, — возразил Эмир-хан, — не понимаешь. Чтобы это понять, надо это сделать. Может быть, когда-нибудь ты решишься сделать что-то подобное. Тогда ты испытаешь это чувство и поймешь, о чем я сейчас говорю. Пока же ты просто зритель, ты можешь просто наблюдать.
Кремнев усмехнулся.
— Наблюдать тоже иногда интересно.
— Согласен. Но делать самому намного интересней.
Этой ночью во всем лагере спали только два человека.
Это были Эмир-хан и Фарук.
Им обоим снились сны.
Эмир-хану снился дикий тропический лес, в котором он гулял совершенно свободно, а тигры и ядовитые змеи уступали ему дорогу.
Фаруку снилась шикарная кухня, которую он когда-то давно видел по телевизору. Одновременно с этим ему снился он сам, сидящий на мягком диване в окружении своей семьи и смотрящий по телевизору передачу, где он же готовил гоголь-моголь собственным миксером.
Фарук проснулся, когда еще было темно. Он взял свою сеть, фонарь, кусок хлеба и отправился на озеро ловить форель, как пообещал Кремневу.
В начале седьмого из всех палаток начали выползать вооруженные боевики. Они двигались бесшумно небольшими группами в сторону палаток Эмир-хана и его охраны.
Сам Кремнев держался ближе к группе Исмаила и старался не терять из виду Саида. Он собирался, как только начнется стрельба, найти укромное убежище и ждать развития событий.