Впервые с Риком я встретился, когда играл перед ним этот отрывок, после того как он добрался до Калифорнии, а с Джоном Парром я вообще никогда не встречался. Но тем не менее именно мы вдвоем работали над музыкой к фильму, в котором речь идет о нескольких молодых людях, пытающихся определить, чем им заняться в жизни и куда направиться, и у Джона возникли затруднения со стихами для одной песни, которая должна была стать лейтмотивом фильма. И я ему сказал: «Я знаю как раз такого парня…» Потом я показал ему видеопленку с Риком в кресле-каталке, и его словно прорвало».
Джон Парр, в то время совсем еще неизвестный английский сочинитель и исполнитель песен — ему еще только предстояло завоевать славу, — отчетливо помнит, как все это было. «Я встретился с Дэвидом за день до того, как мы должны были сочинить эту песню. У меня возникли серьезные затруднения, и он сказал мне: «Если тебе не хватает вдохновения, ты должен встретиться с этим парнем, Риком Хансеном, который собирается объехать на своей каталке вокруг всего света. И тут все встало на свои места».
Действовали они, по словам Фостера, довольно бесцеремонно: меняли слова, подгоняя текст «под Хансена», а не под героев фильма, для которых предназначалась эта песня. «Послушайте слова, — посмеивается Фостер. — «Вы сломили мальчугана, но мужчину не сломить… И помчусь я вокруг света. Дай мне только пару колес…» Черт побери, да во всем этом фильме нет ни одного эпизода с креслом-каталкой!»
Затем, во время окончательной аранжировки, продюсер услышал эту мелодию и говорит: «Помните небольшой отрывок, который вы написали для сцены в горах? Почему бы вам не перенести его в начало фильма как песню-пролог? Звучит так, как будто специально для этого написан».
А через несколько недель после выхода фильма на экраны этот «маленький музыкальный отрывок» — теперь он назывался «Темой из фильма “Огонь святого Эльма”» — стоял на первом месте в хит-парадах по всему миру.
Где бы они ни выступали и ни рассказывали о создании фильма и музыки к нему, Фостер и Парр вспоминали о том, как их вдохновила история о парне в кресле-каталке, — они настолько этим увлеклись, что даже возникли определенные осложнения: под угрозой оказались их надежды на получение награды Академии киноискусства. Когда песня выдвигается на соискание этой награды, она должна быть написана исключительно для фильма. Но ведь это было не так?
На этот вопрос у Джона Парра был интересный ответ.
«Я не собираюсь умалчивать об этой истории, — сказал он. — Я долго находился в тени. Мне было тридцать лет, когда впервые надежда на успех замаячила передо мной. И конечно, я мог только мечтать о выдвижении нашей песни на соискание столь высокой награды. Я мог только мечтать о получении «Оскара». Но еще дороже для меня эта история. И если ради нее нам придется поступиться премией, значит, так тому и быть».
Присуждение «Оскара» «Теме из фильма “Огонь святого Эльма”» так и не состоялось. Зато на дорогах, улицах и автострадах тридцати четырех стран она постоянно сопровождала Рика Хансена: услышав ее, он улыбался и чуть сильнее нажимал на колеса. Тот самый Рик Хансен, с которым Джон Парр никогда не встречался лицом к лицу…
«Черт побери, куда ты прешь на этой штуковине? А ну, давай-ка к обочине, вылезай из нее и пересаживайся в этот фургон, и немедленно!»
Эти слова были первыми, которые я услышал в штате Калифорния. А тот, кто их выкрикивал, был полицейским из калифорнийской службы патрулирования автострад. Не скажу, чтобы он сиял от радости. М-да, они всегда славились своим дружелюбием, эти ребята из калифорнийской дорожной полиции.
А впрочем, что они тут потеряли? Мы знали, что не имеем права ехать по автостраде 1–5, сразу после пересечения границы штата, и что должны были немедленно остановиться. Но ведь граница находилась у подножия этого длинного, чудесного крутого спуска, по которому я мог легко скатиться вниз с вершины Сискийю и таким образом одолеть сразу пару миль. Это было специально отмечено на нашей путевой карте.
И опять ошибка. Оказывается, граница проходила по самой вершине со стороны Калифорнии. А я уже успел одолеть половину спуска, даже сделал остановку, чтобы поменять спустившее колесо. И в итоге оказался в окружении примерно шестнадцати «дымков».
«У вас есть разрешение на вождение этой штуковины?» — спросил меня один из них.
«Не знаю, — ответил я. — Спросите у тренера». Может быть, это был не самый умный ответ, хотя со стороны могло показаться иначе. Просто я ехал туда, куда мне говорили ребята из команды. Но в глазах полицейских я был всего лишь очередным нарушителем — пешеходом, осмелившимся оказаться на скоростной автостраде.