Вскоре Тангол уже усаживался в машину. Пощелкал клавишами на автонавигаторе. Высветился маршрут. Автомобиль неторопливо покатил к улице. Лицо Алиева оставалось непроницаемым. По указанному адресу, по прикидкам киллера, он должен был прибыть через час-полтора…
…Ларин припарковал машину, вышел и осмотрелся во дворе, в котором оказался впервые, хотя ориентировался здесь великолепно – досконально изучил каждый его уголок по фотографиям. Задрав голову, Андрей глянул на парапет двенадцатиэтажного дома. Именно оттуда должен был произвести свой выстрел снайпер. Но пока на карнизе виднелись лишь голуби, высматривающие, чем бы поживиться. Ларин скользнул взглядом по молодому человеку, сидевшему с букетом в руке на скамейке у подъезда. Андрей догадывался, что это может быть человек Дугина, осуществляющий связь с теми, кто находится на крыше. Но твердой уверенности в этом не было. Парня он не знал; вполне мог оказаться просто влюбленным юношей, случайно появившимся здесь в это время.
Ларин отметил взглядом кухонное окно в пятиэтажке и поднялся на крыльцо. Дверь в квартиру ему открыл немолодой мужчина в просторном махровом халате – майор Скворцов, которого Андрей знал только по фотографии.
– Проходите. – Майор, пропустив гостя в квартиру, выглянул на площадку, убедился, что «хвоста» нет, и тут же закрыл дверь.
Халат распахнулся, под ним виднелся бронежилет. Скворцов тут же запахнул полы и завязал пояс.
Друг другу не представлялись. Скворцов вопросительно посмотрел на Андрея. Тот понял его без слов.
– Бронежилет можно заметить только вблизи. С расстояния не видно. Халат просторный.
– Будем надеяться, – ответил майор, поглядывая на часы.
Разговаривали в прихожей, чтобы пока оставаться вне поля зрения для снайпера. Тот вполне мог уже поджидать удобного момента на крыше, разглядывая окна в прицел винтовки.
Скворцов хоть и бодрился, но волнения скрыть не мог.
– Знаете, я последние годы больше в кабинетах сидел, – признался он.
– Понятно. На кухню первым пойду я, вы за мной. Это не даст ему возможность выстрелить прежде, чем вы сядете, – взял инициативу в свои руки Ларин.
– Хорошо. Но, как я понимаю, вас тоже постараются убрать.
– Без сомнений. Но только вторым выстрелом.
Майор кивнул.
– Свет в прихожей, наверное, лучше выключить.
– Конечно, чтобы он не разглядел силуэты раньше времени. Как только зайдем, вы тут же садитесь, не останавливайтесь ни на секунду. По движущейся мишени он стрелять не станет.
– Не волнуйтесь, я уже репетировал это с нашими специалистами. Заходил на кухню, выходил, садился, ждал. А снайпер-эксперт в это время смотрел на меня через прицел. Каждое движение отработал до автоматизма, – Скворцов запустил пальцы под горловину бронежилета, нервно почесал грудь, сдвинул воротник, сжал его рукой, затем выключил свет в прихожей. – Ну что, пошли? С богом. – Майор отступил в сторону и сделал приглашающий жест рукой.
– К сожалению, не могу сказать – только после вас, – улыбнулся Андрей и двинулся на кухню.
Ларин был напряжен до предела – старался не смотреть на двенадцатиэтажку, расположенную напротив. Ведь он не должен был знать о снайпере. А глаза предательски дергались.
Андрей чуть задержался у стола, отодвинул сложенную газету. В это время Скворцов прошел у него за спиной и тут же сел на табурет. На всякий случай на керамических плитках пола маркером были нарисованы места, где должны стоять ножки. Отклонение даже на пять сантиметров могло стать фатальным.
Ларин, стараясь действовать естественно, положил руку на дверцу холодильника и отступил на шаг. И здесь для него кто-то уже заботливо прочертил маркером линию, за которой начиналась «мертвая зона». Скворцов потянулся к сигаретам и задымил. Андрей, хоть и не выносил табачного дыма, возражать не стал – понимал, что сейчас творится в душе у майора. Они оба выступали в роли живых мишеней.
– Черт, – Скворцов поперхнулся табачным дымом, закашлялся. – Я даже не знаю, о чем говорить, мысли в голове путаются.
– Давайте поговорим о погоде. И не наклоняйтесь вперед, когда сбиваете пепел.
Время шло, нервы «горели», а снайпер так и не давал о себе знать. Ларин изредка бросал взгляды в окно. На карнизе двенадцатиэтажки по-прежнему прохаживались голуби…
…Двое офицеров милиции молча сидели в тесном полутемном пространстве. Гипсокартонные стенки пристройки немного подрагивали от ветра, налетавшего на крышу двенадцатиэтажки. В углу стояло заряженное ружье. Ближе к потолку виднелась узкая амбразура.