Под катером за ночь надо скрытно подвесить ту самую гальваноударную мину, что не перегрузили на "Сунгари". Взрывать ее будем гальванически после отхода парламентерского катера от "Асамы", поэтому на нем пойдет минер, лейтенант Берлинг. "Асама" - наш главный противник и самый мощный японский корабль у Чемульпо. Поэтому я не сомневаюсь, что переговоры Уриу будет вести на его мостике.
- Всеволод Федорович! Господин капитан первого ранга, но... Но ведь это же бесчестно! - почти выкрикнул Берлинг, как ужаленный вскакивая со стула.
- Да!? А запирать противника до объявления войны силами десяти против двоих, даже полутора, все же "Кореец" по нынешним временам уже не полноценная боевая единица, а потом требовать нашего выхода в море на "честный бой" под угрозой расстрела на нейтральном рейде - это честно, Роберт Иванович? А высаживать ДО объявления войны десант в нейтральном порту - честно?
Не я начал эту игру, господа, но я буду играть по ТЕМ правилам, которые Уриу установил, как он думает, только для себя. И не волнуйтесь по поводу вашей чести. Перед любым судом, в том числе и перед судом офицерской чести тоже, в случае чего, отвечать только мне (вернее, Рудневу, шкуру которого я сейчас цинично подставляю, а что делать?.. На войне как на войне).
Так что, Роберт Иванович, не кипятитесь понапрасну, а сразу после нашего совета, не теряя времени, озадачьтесь со своим коллегой с "Корейца", лейтенантом Левицким, "простенькой" задачкой: как Вы будете эту мину ставить? Поскольку точной глубины фарватера в том месте, где завтра соизволит встать "Асама" ни я, ни Вы не знаем, а вся операция будет проводиться под взглядами любопытствующих и очень внимательных японских глаз, обычный штерто-грузовой способ постановки мины нам не подойдет. За нас будет только одно - мутная вода, в которой на глубине метра уже ни черта не видно.
Поэтому даю подсказку - мину хорошо бы привести к нулевой плавучести на углублении в 2-4 метра. Так, чтобы ее течением прижало к корпусу. Скорость течения будет меньше узла, если рассчитывать на пять часов после полного прилива, но, все же, я бы предложил Вам сколотить вокруг нее деревянную обрешетку. Чтоб ползла по борту помедленнее и потише. И об электропроводном шнуре не забудьте. Он по мере размотки не должен ни мину ко дну своим весом потащить, ни всплыть на поверхность. Так что расчет с ним особой точности требует.
Конечно, господа, вы, как профессионалы, можете предложить и иной способ минирования, только сперва убедите меня в его большей пригодности. Думайте. Но помните - от того, как и где ваш первый "подарок" для Уриу сработает, во многом зависит исход всего дела. Так что, Роберт Иванович и Александр Иванович, я на вас очень надеюсь. Все вам понятно, господа минеры?
- Так точно, господин капитан 1-го ранга!
- Вот и прекрасно.
Теперь по "Корейцу". Как только катер с Берлингом отвалит от японца, ваши орлы, Григорий Павлович, должны расклепать якорную цепь, вернее, закончить расклепку. Затем вы ворочаете носом к "Асаме", а по черной ракете с катера, черной - чтобы нам с "Варяга" ее тоже было сразу видно, залпируете из обеих восьмидюймовок и пускаете мину. Ну и изо всей мелочи по мостику, естественно. Постарайтесь попасть хоть одним восьмидюймовым снарядом первого залпа в мостик. Это существенно усложнит им борьбу за живучесть, потому что большинство офицеров будут стоять там, наслаждаясь процессом нашей "неизбежной" капитуляции.
Если "Асама" будет надежно выведен из строя двумя минными взрывами и первым залпом "Корейца", попробуйте достать второй крейсер в японской линии. Если нет -- извините, но вы должны таранить "Асаму", после чего рвать погреба. Другого выхода нет. "Кореец" с его скоростью - не жилец при любом раскладе событий, так что из его неизбежной гибели надо извлечь максимальную пользу при минимальных потерях в людях. В море вам не прорваться и назад не вернуться.
- А назад-то почему у "Корейца" не получится? Прикрываясь "Асамой"... Разве мы их огнем не поддержим? - скептически протянул Зарубаев.
- К этому моменту пути назад уже не будет. На фарватере будет лежать корпус затопленного "Сунгари", а за ним будут стоять мины заграждения.
- ПОЧЕМУ??? КАК?? Откуда они там возьмутся?
Неожиданно разноголосица офицеров была прервана донесшимся откуда-то БАСОМ. Повернувшись на голос, Карпышев узрел втиснувшуюся на кресло между бюро и книжным шкафом глыбу, причем отнюдь не жира, а мускулов. Рудневская половина сознания услужливо подсказала, что скромно молчавшее в уголке до сего момента ЭТО - младший инженер-механик с "Корейца", Иван Леонович Франк, а Карпышевская подумала: "Увидел бы незабвенный Арик Шварценегер этого простого русского человека, так, наверное, повесился бы с горя от осознания собственной физической неполноценности".
Хоть "корейский" мех и не был столь высок и накачанно-плечист, как австрийско-американский секс-символ восьмидесятых, но от всей его фигуры исходила потрясающая энергетика силы. В свои двадцать четыре года он уже успел прослыть лучшим бойцом по английскому боксу на эскадре, а хваткие пальцы его ручищи сгибали серебряный рубль пополам буквально за несколько секунд. При всем при этом Франк был человеком исключительно компанейским и добросердечным по натуре и, судя по заранее заулыбавшимся, глядя на него, офицерам, изрядным балагуром.
- Господа, уж коли начальство нас тут собрало, то оно нам, наверное, все растолкует. Если мы ему наконец-то позволим. Давайте, не будем прерывать дорогого капитана, а то до завтра не узнаем, что за мины, кто, куда и кому их вста... Пардон, поставит...
Ну, для начала двадцатого века чувство юмора неплохое.
- Благодарствуем за помощь в утихомиривании нашего бардака, любезный Иван Леонович. Мины заграждения сейчас перегружают с "Варяга" на "Сунгари" вместе с катерными метательными минами, подрывными зарядами и прочей взрыво- и огнеопасной гадостью и всей ненужной взрывчаткой. Еще на него завозят весь цемент, который смогут сыскать в городе до утра. Кстати, с "Корейца" тоже нужно сдать всё ненужное в бою на "Сунгари". И вот еще что не забыть, Григорий Павлович: как только "Кореец" откроет огонь по "Асаме", я прошу Ваших артиллеристов из кормового 6" орудия стрельнуть перелетом по "Варягу" и стоящему рядом с ним "Сунгари". После падения снаряда, а его не смогут не заметить на "Паскале" и "Тэлботе", будут взорваны две гальваноударные мины, заложенные на пароходе. Его затопленный корпус существенно осложнит пользование фарватером, как минимум, до середины весны, а если на заграждении еще кто-либо подорвется, то можно ожидать полной закупорки порта на месяц-другой. Вину за неудобства господам-стационерам свалим на неточный залп "Асамы" по "Варягу".
Остальные мины поставим, когда будем "эвакуировать" на шлюпках команду "Сунгари" на "Варяг". Чтоб веселее было пытаться обойти утопленный на фарватере пароход. Думаю, пару месяцев японцам будет не до высадки десантов в Чемульпо.
- Понятно, почему капитан "Сунгари" от Вас красный, как из бани, вылетел! А не взгреет Вас Старк за утопление собственного парохода? И потом, а как же стационеры?
- Взгреет, не взгреет... Как говорит один мой приятель: "Ты сначала доживи". Будем в Артуре -- будем об этом беспокоиться. А стационеры посидят тут, пока японцы все это разгребать будут. Чай не помрут от безделья. Они нам очень помогли? Вот пусть и поскучают в этой дыре. И опять же, это не мы, это японцы стрелять не умеют, все претензии к ним!
- А цемент-то зачем на "Сунгари"?
- Когда он затонет, из цемента получится бетон. А поднять со дна моря бетонную чушку нашим друзьям японцам будет гораздо труднее, чем порожний пароход. Так, мелкая гадость...
Да, в связи с тем, что "Кореец", фактически, идет на самоубийство, полная команда на нем ни к чему. Я предлагаю оставить половинный наряд машинной вахты и кочегаров, половину комендоров, полные расчеты только на восьмидюймовки, остальные - тоже сокращенные наполовину, как и у минеров, им все равно не удастся выпустить более одной мины. Остальной экипаж перевесду на "Варяг", пригодятся при прорыве.