Ухватить щит и отправить в обратный полёт у Вашей Покорной вышло за считанные мгновения до того, как это стало поздно.
И на этот раз — отнюдь не в голову. Металлическая фрисби походя срезала крышу с двух изб, подскочила рикошетом от улицы и вписалась точно в ноги серого колосса. Он даже не упал. Он рухнул навзничь, с грохотом пропахал несколько десятков метров и замер — только разлетелись по сторонам фонтаны брёвен, вырванных с корнем деревьев и ошалелых куриц из размётанных в щепки сараек.
— Назад! — приказ Романенко заставил Вашу Покорную остановиться на полушаге с воздетой кувалдой. — Мост!
Несколько отчаянных экипажей стремительно гнали танки по берегу реки в сторону железнодорожного моста. Три поезда ещё ползли на этой стороне реки, и у них имелись все шансы остаться здесь навечно — достаточно потерять один-единственный локомотив.
Пришлось бросать недобитого противника и бежать к мосту. Серые коробочки порскнули в стороны быстрее тараканов. Двум особо упрямым пришлось ненавязчиво подсказать желаемое направление движения.
На середине реки встала россыпь водяных столбов. Глубина оказалась что надо — без моста не перебраться. Обломки танков даже не булькнули дважды.
— Ну что, съели? — Ваша Покорная воздела кувалду над головой.
— Отставить базар! — оборвал её Романенко. — На ту сторону, немедленно!
Только после этого до Вашей Покорной дошло, что если у кого-то не хватает мозгов — это надолго.
Да, танки, бронетехника и пехота замерли в ожидании. Вести огонь через город они попросту не могли, а приближаться к удобной огневой позиции отнюдь не торопились.
Только им этого и не требовалось.
Приземистый рогатый колосс неторопливо распрямился в полный рост. Из невидимых выхлопных решёток на его корпусе ударили плотные столбы пара. Щит он держал плашмя на далеко вытянутой руке — и зрелище это напомнило Вашей Покорной что-то полузабытое — но однозначно неприятное.
— Дискобол! — мысль пришла в голову одновременно с движением колосса. Поздно. Тяжёлый блин щита отправился в полёт.
Время растянулась как запитая горячим чаем жевательная резинка. Серый блин плавно и неторопливо поплыл над землёй. Круглая тень стремительно пронеслась над развороченными избами, заставила пару чадных столбов от растоптанных танков закрутиться причудливыми спиралями, перемахнула железнодорожный мост и пошла на снижение — точно к середине второго из трёх железнодорожных составов.
Ответный бросок вышел кривым и совершенно незрелищным. Кувалда попросту сорвалась на броске — и под углом встретила щит уже на последних метрах его полёта. Тот упал на бок, зарылся в землю, и поставил насыпь бугром.
Состав мучительно содрогнулся. Вагоны, один за другим, встали дыбом. Из окон посыпалось битое стекло, мелкая ручная кладь и человеческие фигуры.
Второй поезд яростно завизжал тормозами, но паровоз всё равно поддел хвостовой вагон стальной решёткой отбойника и потащил вперёд и вбок, с каждым пройденным метром спихивая всё дальше и дальше с искорёженных рельсов.
— Всё — скорее выдохнул, чем сказал, Арон Моисеевич.
— Подберите оружие, немедленно! — потребовал Романенко.
Спасибо, капитан Очевидность! Вот уж без какого архиважного указания Ваша Покорная не могла и минуты сама прожить!
Серый колосс неторопливо двигался на другой стороне реки. Торопиться и не требовалось — его экипаж и так сделал всё, что надо. Чудовищная живучесть противника заставляла всерьёз задуматься о том, что без точного знания слабых точек с ним попросту нечего делать. Шансы на победу экипажа Ваша Покорная оценила процентов эдак в тридцать, и, по факту, нещадно тому экипажу польстила.
Оставалось только стиснуть щит и кувалду покрепче и готовиться навязать бой максимально далеко от повреждённых составов.
К счастью, в небесной канцелярии решили проявить чувство юмора.
Приближение снаряда почувствовало всё тело, даже под многослойной бронёй и синтетической плотью боевого колосса. Тяжёлый гул, словно кто-то запустил в космос товарный поезд, и хорошо заметная продолговатая туша с грохотом пронеслась над землёй, а позади волнами разошёлся взбаламученный воздух.
Доводилось когда-нибудь видеть, как двухэтажное каменное здание превращается в облако цементной пыли и фонтан битого кирпича и всё это дело летит, кувыркаясь, через весь жилой квартал — метров двести?
Вашей Покорной вот довелось.