Учение Сана, странным образом напоминавшего Донателло самого Великого Будду, объясняло существование двух форм тленной материи. Сан говорил, что материя и антиматерия — это две формы энергии. Материя — это энергия, которая созидает материальный мир. Та же энергия, но в своей высшей форме, создает антиматериальный мир. Живые же существа относил он к высшей энергии.
Кроме того, он учил, что сама материя не обладает способностью созидать, но когда ей управляет живая энергия, она производит все материальное.
Значит, материя в чистом виде — это инертная энергия Верховного Будды.
Он так же рассказывал, что такое антиматериальная частица.
«Антиматериальная частица,— говорил Сан,— пребывает в материальном теле. Присутствие этой частицы вызывает изменения этого материального тела от детства к отрочеству, от отрочества к юности и старости, а затем эта же антиматериальная частица оставляет старое, пришедшее в негодность тело и получает новое. И потому не стоит огорчаться, когда материальная энергия прекращает свое существование. Любые чувственные ощущения: жар и холод, счастье и горе — всего-навсего взаимодействие элементов материальной энергии, сменяющие друг друга, подобно временам года. Временное проявление и прекращение этих материальных взаимодействий подтверждает, что материальное тело образовано материальной энергией, качественно низшей по отношению к живой силе».
«Материальное тело разрушимо, — говорил Сан.— А потому временно и подвержено изменениям. Таков и весь материальный мир. Но антиматериальная живая сила неразрушима и потому вечна».
Сан называл попытки людей достичь других планет: Луны, Солнца, Марса,— лишенными смысла из-за разницы атмосфер. И тем не менее он утверждал, что каждый сможет достичь любой из этих планет по своему желанию, но это возможно только с помощью психологических изменений ума. Точно так же утверждал он, что те, кто хочет попасть на какую-нибудь планету материального неба, могут осуществить свое желание сразу после оставления этого тела. Чтобы попасть на Луну, Солнце или Марс, необходимо совершить определенное действие.
«О чем человек думает в момент смерти, того он и достигает после того, как покинет тело»,— учил Сан.
«Не ведая о царстве Будды,— говорил мудрый старец,— люди и цивилизации помешаны на материальных благах: богатстве, славе и поклонении. Люди заботятся о благе своей семьи, страны, нации, планеты во имя удовлетворения своих эгоистических желаний. Эти люди достигают своих целей с помощью материальной деятельности. Такие души после смерти отправляются на Луну, где получают возможность насладиться небесным напитком. Если, достигнув Луны, душа не использует возможность попасть на лучшие планеты, она деградирует и возвращается на Мертвую Землю».
Что же касается планетной системы духовного неба, то она состоит из бесчисленных планет. Они представляют собой проявления внутренней энергии Будды, причем их количество в три раза превышает количество материальных планет в материальном мире.
Отправляясь же на духовную планету, необходимо сменить и грубое, и тонкое тело, потому что духовного неба можно достичь только в духовном теле.
Наше Солнце — не единственное в космическом проявлении: существуют миллионы и триллионы солнц. Множество лун и планет. Но тот, кто пытается попасть на любую из них, даром тратит свое время.
Новое учение Сана гласило: «Не терять напрасно свое время в попытках достичь той или иной материальной планеты. Что ты этим выиграешь? Куда бы ты ни отправился, материальные страдания будут следовать за тобой!»
Сан призывал каждого найти такую планету, с которой не придется возвращаться, где жизнь вечна. В этом заключался смысл его учения. Но никто не знал пути на истинное духовное небо Будды и поэтому жители Новой Земли, каждый на свой лад, пытались его найти.
Сейчас, лежа под открытым небом и наблюдая неторопливый ход светил, Донателло вспоминал фантастические проповеди старого Сана. Вспомнил самый яркий на Новой Земле праздник духов...
Это было торжественное действо, когда души тех, кто некогда навлек на планету беду или был при жизни отъявленным злодеем, выходили под звуки барабана из леса. Вереницу духов замыкали красные маски, символизирующие пауков с пятнами на коже, а так же дух леса, который в ярости мчался за процессией, не смея примкнуть к торжественному шествию. Духом леса был старик Сан.
Он был самым любопытным персонажем праздника. Дети таращили на него глаза и не отставали ни на шаг. Сан вырядился на редкость причудливо и комично, да еще выкрикивая безумную проповедь, ни секунды не стоял на месте, а носился с бешеной скоростью, очевидно, с целью наглядно продемонстрировать вселившуюся в него энергию атома, возрожденную живой силой.
Изображая дух леса, он, естественно, хотел украситься ветвями и листьями, но свежие земные побеги еще не появились, а ветви хвойных деревьев, наверное, оказались слишком тяжелыми для старого Сана, и он облачился в наряд из сухих веток кустарников и остатков почерневшей листвы. В этом костюме он походил на большого грязного ежа или на комок сухой травы, наподобие тех, которые скатывали прежде пауки, населявшие Мертвую Землю. Из этого комка торчали лишь тонкие жилистые ноги и одна рука, в которой была зажата заостренная бамбуковая палка.
Если бы не голос, доносившийся откуда-то из глубины этого вороха и в тысячный раз произносивший свою проповедь, никто бы не смог догадаться, кто изображал лесного духа.
Как и полагалось, духи спустились в пещеру на берегу моря, разожгли там костер и закружились вокруг него в пляске.
И огонь, и пляска были как нельзя более кстати — весна еще не вступила в свои права, порывистый колючий ветер пронизывал насквозь. Потом участники праздника уселись за импровизированный стол.
Но старик Сан не мог найти себе места.
Между тем началось торжественное питие — из большой чаши. Донателло с друзьями едва успевали подносить чистую воду из лесного озера, чтобы ее хватило на всех участников праздника.
Большая чаша ходила по кругу и люди, угощая друг друга, самозабвенно отдались празднику.
«Они вели себя так,— вспоминал теперь Донателло,— словно праздник был самым важным событием в их жизни».
И вот, когда за праздничным столом ходила по кругу большая чаша, произошло странное событие. Старик Сан, приблизившись к костру, ярко пылавшему возле пещеры, почувствовал себя хозяином положения. Духи, занятые трапезой, не мешали ему и он, одинокий лесной дух, начал свой собственный танец.
Донателло с друзьями попытались вступить с ним в разговор, словно предчувствуя скорую беду.
— Расскажи о четырех врагах человека,— попросил старика Лео, протягивая ему чашу с вином.
Сначала Сан ничего не ответил, но поколебавшись немного, он все же выпил и заговорил.
— Начиная учиться, человек не знает точно своих целей. Намерения его расплывчаты, стремления неопределенны. Он рассчитывает на награды, которых никогда не получит, ибо и не подозревает об ожидающих его трудностях.
Он идет по пути учения — сначала медленно, потом быстрыми шагами — и вскоре приходит в замешательство: то, что он узнал, совершенно не похоже на то, что рисовалось ему когда-то в воображении. И тогда его одолевает страх. Учение оказывается совсем не тем, чего он ожидал. Ему приходится сражаться с собственными намерениями. Каждый шаг учения ставит новые задачи, и страх, возникший у человека, неуклонно растет.