— Блестящая работа, Высочайший! — услышал он голос робота.— Вы теперь Верховный Правитель Вселенной.
— Сомневаюсь,— неожиданно возразил Колдун.
К вечеру, не покидая свою капсулу-кабину, Колдун принялся наблюдать за серебристым восходом лун и робким пробуждением бледных звезд.
На этот раз дриада приблизилась к нему на цыпочках и, сев рядом, устремила на него печальный взгляд своих глубоких глаз.
— Значит, ты опять явилась,— проговорил он.— Где же ты скрываешься?
— Нигде,— ответила она.
— Но должна же ты где-нибудь пребывать!
— Ты ничего не понимаешь,— сказала она.
— Ты боишься, что я убью тебя?
Она, помолчав, сказала:
— Завтра ты поймешь...
— Завтра?
— Да.
— Завтра будет слишком поздно.
— Сегодня уже слишком поздно. Слишком поздно было вчера. Слишком поздно было еще до того, как ты поднялся на дерево. Но теперь ты — не
ты. Другое существо... Механический звездный робот похитил твое сердце...
— Что ты болтаешь?!
— Я знаю, что говорю. Я многое знаю... Ты тоже мог бы узнать многое, но теперь сердце твое не сможет этого сделать...
— Что за чушь! — воскликнул Колдун.— В моих руках все! Плоды, цветы, побеги с дерева Познания...
— Ты ничего не понимаешь,— вздохнула она.— Тебя больше нет.
— Ты лжешь!
— Я никогда не лгу. Ты лишился души, сердца и красоты. Ты стал никем. Тебе только кажется, что теперь ты — Верховный Правитель Вселенной. Ты осмеиваешь обычаи друидов, обвиняешь их в невежестве и суеверии, ты хочешь создать новые обычаи... Ты начал изготавливать предметы из железа, бронзы, но ты нарушил экологический баланс, нарушил Закон, который не только поддерживал существование маленьких друидов, но и стимулировал его. Ты уничтожил их городок... Их деревья... Ты ничего не понимаешь... Для того чтобы получить, нужно и давать... Это Закон, который ты нарушил. И со временем ты заплатишь за это.
— Ты права,— сказал он.— Я этого не понимаю.
— Ты поймешь это завтра. Завтра тебе все станет ясно.
— Прошлой ночью я хотел тебя убить. Я пытался тебя найти сегодня...
— Ты убил не меня. Ты убил себя.
— Как?
— Неважно...
Внезапно Колдун протянул руку и коснулся ее
лица. Кожа была нежной и холодной, как лунный свет, нежной, как лепесток цветка. Тело ее содрогнулось, точно по нему прошла волна. Он повернулся к ней. Она была светом и тенью, листьями и цветами, она была ароматом, дыханием ночи. Он услышал ее голос. Голос этот был настолько тих, что он едва разобрал слова:
— Ты навсегда останешься в одиночестве. Навсегда.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Колдуна разбудил солнечный свет, просочившийся сквозь капсулу. Он не увидел больше алого порхания птиц-хохотушек, не услышал их утреннего щебета.
Дерево, залитое солнцем, безмолствовало. Одинокое. Мертвое. Нет, не совсем мертвое. У входа в кабину межзвездного корабля переплелись прелестные зеленые ветки, усыпанные цветами.
Колдун выпрямился во весь рост. Стояло тихое утро. Над великим полем друидов поднимался туман, и в ярко-голубом небе, словно только что выстиранное белье, висели обрывки перистых облаков.
Колдун подошел к обрубку одной из ветвей и посмотрел на роботов. Они по частям переносили Дерево в звездолет.
— Осталось расчленить ствол! — доложил робот.
Они принялись за дело вдвоем, и через несколько минут огромный ствол, некогда бывший опорой высокого и гордого дерева Познания, лежал разрезанный на одинаковой длины куски.
Колдун никогда не волновался по-настоящему. Он обошел груду бревен вокруг и снова увидел дриаду... Он знал, что найдет ее, если будет смотреть внимательно. Она была солнечным светом и цветком, переменчивым рисунком трав. Он видел ее не в целости, а по частям: талию, грудь, руки, лицо... Прекрасное, умирающее лицо...
— Их было когда-то пятьдесят миллионов, этих друидов,— почему-то проговорил Колдун.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Из оцепенения, вызванного нахлынувшими воспоминаниями давних лет, высочайшего Колдуна вывел голос камергера:
— Высочайший! Нам пора в путь. Оракул храма Пурпура сказал, что спящий дух древней богини друидов, пребывающий в храме Диких Обезьян, поможет нам раскрыть секреты этого проклятого обрубка, который мы храним много лет, так и не познав его тайны.
— Да. Дерево, срубленное мною много лет назад на земле друидов, молчит,— произнес Колдун.— И я не в силах заставить его заговорить. Я использовал все свои знания, все заклятия, но тщетно...
— Высочайший! Усопшая богиня дерева находится в храме Диких Обезьян. Так сказал наш Оракул. Если мы разбудим ее и с помощью магических заклинаний заставим заговорить, она расскажет все секреты этого дерева, все секреты древних друидов...
— Я слышал, что новое поле друидов снова выращивает дерево Познания на своей земле? Как это могло произойти, не понимаю... Видимо, уцелели какие-то корни, ростки...
— Да, Высочайший, эти друиды на удивление терпеливы. Они вырастили целый сад таких деревьев и раздают их плоды каждому...
Колдун сцепил пальцы и прошептал:
— К друидам не подступиться с тех пор, как их стали защищать черепашки ниндзя... У них в руках Огненный меч... Никогда не прощу себе этого...
— Но мы можем отнять у них и Огненный меч, и все тайны, все мудрости и знания... И тогда...
Колдун резко прервал камергера:
— Я не знаю, как это сделать.
— Оракул храма Пурпура сказал, что нам нужно лететь в город Диких Обезьян, где находится усыпальница Богини древних друидов Кары... Она поможет нам...
— Что ж, тогда следует торопиться! Где мой Небесный Меч? — воскликнул Колдун.
— Он ждет вас, Высочайший! — откликнулся камергер.
— Тогда в путь! В город Диких Обезьян.
Итак, Высочайший Колдун вместе с камергером и роботами полетел на своем звездолете к городу, где жили Дикие Обезьяны, день и ночь сторожащие усыпальницу, в которой покоилась душа древней богини друидов Кары.
Ступив на землю, они незаметно вошли в город. Высокая, горячая от зноя трава ложилась под ноги Колдуна, пестрея венчиками странных цветов, вызывая какие-то давно забытые ощущения, тревожащие душу. Океан света, подпиравший до этого голубой купол, схлынул на запад, небо стало задумчивым, как глаз с опущенными ресницами. Над планетой клубились сумерки.
Колдун внимательно осмотрелся вокруг.
— Близится час, когда все звери отправляются на водопой,— сказал он камергеру.
Камергер кивнул, вздрогнул и остановился. В траве слышался легкий шум.
Колдун дал роботам знак быть наготове. В тот же миг мимо Колдуна, не замечая его, промчался получеловек-полуобезьяна. Если все же назвать это существо человеком, то придется заметить, что он был цвета золы, с тонким серебристым копьем в руках. Бежал словно играючи, без спешки, но промелькнул очень быстро одним плавным, эластичным прыжком.
— Это они, племя Диких Обезьян., дикари,— прошептал камергер.
— Значит, скоро мы увидим Кару,— заключил Колдун.
Смятая бегущим трава медленно выпрямлялась. Неподвижный, сжимая в руках Небесный меч, Колдун припоминал мелькнувшее перед ним лицо, удивляясь отсутствию в нем свирепости и тупости. Обычные человеческие черты, не лишенные своеобразной красоты. Колдун не успел толком осмыслить этого, как снова послышался шорох травы и мимо них пробежал второй обезьяно человек. Он скрылся, за ним вынырнул третий, сверкнул рассеянными, не выражающими ни малейшего беспокойства глазами, исчез, и только тогда Колдун и камергер упали на землю, чтобы не выдать своего присутствия.
Нахмурившись, потому что неожиданное появление Диких Обезьян лишило Колдуна свободы действий, он пытливо провожал взглядом появляющиеся смуглые мускулистые фигуры. Одна за другой скользили они в траве, прокладывая четко обозначавшуюся тропинку. На руках и ногах у них звенели металлические браслеты, а прически были разукрашены яркими лоскутками.