Эйприл ошеломлённо проводила кошку взглядом.
Больше никого в посёлке сатанистов не было.
– Ну, что ж, – попыталась не расплакаться Эйприл. – Дедуктивный метод подвёл. Но, вроде, существуют ещё какие-то, ведущие к успеху?
Свернув от посёлка, она выехала на шоссе, ведущее к городу. И тут же встала. Эйприл ругнулась: рано расчувствовалась над судьбой бедняги Конора. Белобрысый недомерок поджидал Эйприл, покуривая теперь уже свои сигареты!
И даже не смутился, шпион несчастный!
– Ну, – мистер Конор, как ни в чём не бывало, заглянул в салон. – Безрезультатно?
– Вы… Вы… – зашлась от возмущения девушка. – А не пошли бы вы?…
Конор дружелюбно коснулся плеча Эйприл.
– Простите, но мне в голову пришла одна мысль – я не могу уехать, не высказав вам её.
«Ну, и сухарь-зануда!» – Эйприл придержала мысль при себе, уж больно смущённо выглядел Конор.
– Возможно, Хищник откликнется на ваши уговоры. Это, конечно, при условии, что вы его отыщете. Но что вы будете с ним делать дальше?!
– Зажарю с луком! – Эйприл не любила пустых рассусоливаний. С неё хватало нравоучений Сплинтера.
– Я хотел просто предложить… – замялся Конор. – На побережье в тихом месте у меня есть коттеджик. Вот ключ…
– Но я ведь не просила о помощи! – упрекнула Эйприл. – Зачем вы вмешиваетесь?
– Возможно, благодаря знаниям Хищника я смогу собрать машину времени? И тогда мы отправим его домой.
Эйприл отвернулась: знал бы этот мистер Конор, что машина времени, перенёсшая сюда Хищника, – мозги помешанного Р. Смита!
Пришлось и это выложить.
Оказывается, белобрысый всё-таки терял самообладание.
– Вот ужас-то! – ахнул Конор, усаживаясь прямо на дорогу. – Только представить: ну, и натворит дел пришелец, мотаясь по стране в поисках гипнотизёров и экстрасенсов! Сколько институтов и научных лабораторий разорит, требуя машину времени или хотя бы человека-машину!
– Именно поэтому и нужно Хищника найти, – мягко объяснила Эйприл. Ей почему-то казалось, что нарисованные Конором страсти Земле не грозят. В сущности, кто такой Хищник? Мелкий торговец. Причём заблудившийся во времени. Его единственная сила – умение убеждать. Но на людей двадцатого века убеждения не очень действуют – основа общества, в котором живёт Эйприл, – собственное «хочу – не хочу». И с этим не справиться Хищнику.
Эйприл усмехнулась, представив бродягу-хищника на дорогах Америки.
– Она ещё и смеётся! – вытаращился Конор.
– Ну, знаете ли, – поразилась девушка такой наглости. – Да если бы в парке… – от возмущения Эйприл чуть не проболталась, что Хищника спугнули её черепашки. Не хватало ещё, чтобы Конор заинтересовался её приятелями в метро!
«Запуталась ты, подруга», – мысленно укорила себя Эйприл: одни гости из космоса – дома в буфете, в подземелье метрополитена – черепашки-мутанты. О них тоже придётся заботиться Эйприл. И где-то шастающий Хищник.
– Ну, почему, почему его не было в посёлке сатанистов? – Эйприл так на это надеялась. – Там ведь, появись хоть в обнимку с крокодилом, никто не обратит внимания?
– И что же дальше?
Вот так выглядит чёрный юмор: белобрысый просит у Эйприл совета! Ещё один беспомощный и глядящий на Эйприл, как на икону. Девушка рассмеялась.
Конор морщился, но терпеливо переживал взрыв веселья: в любом случае, у него никаких идей не возникало. Девушка в обстановке ориентировалась явно лучше его.
– Есть хочу! – Мик, склонив голову, прислушался к урчащему животу.
– Всем хочется! – философски отозвался Сплинтер.
Кейси, невзирая на рёв магнитофона, беспробудно дрых. Девушка по-прежнему вестей о себе не подавала. Черепашки нервничали, но приходилось сидеть сиднем: вот что получается, если природа напутала, и твоя внешность, будь ты благородней Ланцелота, в обществе вызывает одну реакцию: тут же потребовать порцию черепахового супчика! Утешало одно: поговаривали, что черепахи живут по триста лет. Возможно, в будущем человечество изменится к лучшему и станет терпимей к ближнему, даже если это только черепаха.
Мик не выдержал пытки голодом первым.
– Хоть макароны в этом доме есть?! – сказал он, распахивая кухонный буфет.
– О, это вряд ли макароны!…
– Это ещё что? – высунул нос Сплинтер.
С кухонной полки на приятелей пялилась всякая мелюзга, сверкая четырьмя парами глаз. Раф схватил баллончик против насекомых:
– Братцы! Тараканы!…
– Сам – таракан! – отозвалось паукообразное существо. Раф успел повернуть струю в сторону. Черепашки оторопело переглянулись. Но высказаться по этому поводу не успели.
– Добрый вечер! – громыхнуло с порога. И в комнате, охваченный молниями, материализовался Хищник. Живой. Собственной персоной.
– Ну, почти все в сборе! – Кейси проснулся в самый подходящий момент.
Хищник мялся у порога:
– Понимаете, мне больше некуда пойти! А что я – Хищник и пришелец из космоса – в это просто не верят и норовят содрать скальп!
– Знакомо! – посочувствовали братья.
– Да ты проходи! – Кейси спустил ноги с кровати. – Садись!
Хищник с любопытством оглядывал собравшихся.
– Мы знакомы? – оглядел братьев.
– И ещё как! – огрызнулся Раф.
– Что было, то было, а напомнившему – глаз вон! – назидательно проворчал Сплинтер, любивший тишину. А тут явно попахивало драчкой.
– И где же ты ошивался всё это время? – полюбопытствовал Мик: Хищник выглядел здорово оголодалым.
Хищник пожал плечами:
– Да тут – на крыше жил.
– На крыше? – братья переглянулись. – И как там?
Черепашки обрадовались неспроста: раз их изгнали из подземного Эдема, то, может, они смогут устроить рай на крыше?
– Ничего. – Хищник помолчал. – Ничего хорошего – скучно.
– Да что же ты там делал? Хищник глянул дружелюбно:
– Думал. Думал о том, что не всегда в этом мире нужно что-то делать. Думал о том, что времена хищников и охотников, простеньких нравов прошли. Сейчас первыми стали другие, способные убивать, когда сыт, и голодать, когда предостаточно пищи. Мне не понять этих отношений – мне нет места среди этих существ.
– Паинька какой отыскался! – притворно умилился Лео. – Так ли ты пел у Наринаго?
Хищник досадливо поморщился:
– Вот я и говорю: другие времена. Меня иногда боялись, иногда предпочитали не связываться. Но никто и нигде не любил Хищника.
– Это за что же тебя любить? – ахнул Дон.
– Вот именно, вроде не за что… – понурился Хищник. – А Эйприл, ну, эта девушка, я ведь ей порядком насолил, но она говорила со мной, как с равным. Хотя я не был ей нужен.
И черепашки, которым тоже редко везло на добрых людей, догадались, о чём тоскует Хищник. Им стало жалко большого уродца, которому, также, как и мутантам, нет и не будет места среди людей.
– Бедненький, – добродушный Сплинтер всхлипнул, утирая морду лапой.
– Ну, ладно, можешь оставаться, – смущаясь, добавил Раф.
Братцы черепашки согласно кивнули:
– Оставайся!
– Вместе – ну, как-нибудь!
– Только, чур, не возникать без повода! – тут же высунулся Мик.
На него зашикали:
– Чья бы корова мычала!…
Во входной двери проскрежетал ключ. В прихожей зажёгся свет.
– Кто бы это мог быть? – услышала Эйприл. Сбросила на пол пакеты и коробки с пиццей. Скинула туфли.
Улыбнулась черепашкам. Кивнула Кейси. Задержала взгляд на Хищнике, но промолчала.
Черепашки смущённо толпились, не решаясь подойти ближе.
– Знакомьтесь: мистер Конор, мой новый приятель!
Друг Эйприл безоговорочно становился другом черепах.
«Слава Богу, – думала Эйприл, нарезая овощи, – что я не выбросила тот кошмарный раздвижной стол, что пылится на балконе. И если постелить две скатерти, одна нахлёстом на другую…»